Но защитники опередили их. Каин и Давид взялись за ручки дверей и, на счет «три» резко их распахнув, открыли частый огонь из пистолетов. В ответ над головами прозвучала короткая очередь от судорожно сжавшегося пальца на курке, и на этом все закончилось.
Защитники, метнувшись в приемную, вооружились оружием охранников, но в этом уже не было необходимости. Новая попытка контрштурма удалась. Первый этаж расстреляли из гранатометов, прозвучала короткая перестрелка, стремительный бросок – и все атаковавшие Белый дом были либо убиты, либо взяты в плен.
– Какие результаты акции? – спросила Марьям, как только в домик вошел вернувшийся из города Альфред.
В столице после нападения на Белый дом начались масштабные облавы. Полиция и агенты КФБ хватали всех, кто хоть как-то проявил свою неблагонадежность: участвовал в прошлых акциях неповиновения, в открытую высказывал свои мысли, не совпадающие с «генеральной линией», и так далее. Агентов Конфедерации при такой активной чистке могли повязать просто по чистой случайности, что называется до кучи, вот и приходилось отсиживаться в лесу готовыми ко всему.
Как только Марьям узнала, что обороной Касабланки руководит Каин Иннокент, она подумала, что кто-то в РУВКФ, отвечающий за внедрение, сильно лопухнулся. Или у него плохое чувство юмора. Ведь она довольно долгое время являлась его куратором по проекту «Тихая сапа». А кураторов набирали по принципу личной симпатии к объекту, потому как приходилось спать со своими подопечными.
«А может, на этот аспект просто не обратили внимания или не придали ему значения? – подумала агентесса. – Выбор относительно данной системы исходил из того, что я отлично знаю обстановку на Касабланке, ибо тоже приложила руку к становлению Джуда Блэлока в качестве президента, давая дельные советы, а значит и взятию планеты под контроль Ониксом».
И вот теперь, полноценным агентом-нелегалом, приходилось исправлять свои деяния в качестве куратора. Кроме того, пока готовилась программа по внедрению, Каин Иннокент еще не являлся командующим обороны Касабланки. А когда это стало действительностью, изменить что-либо уже вряд ли было возможно. Маховик разведывательной машины завертелся, и остановить его не так-то просто, хоть и считается, что разведка самая гибкая структура из возможных силовых ведомств…
В конце концов, у разведчика не должно быть ничего личного, только работа, иначе он плохой разведчик. Так что ни о каких личных привязанностях, да еще к врагам, не может быть и речи.
«Значит, я плохой разведчик, – думала Марьям, впрочем, без особого самобичевания. – Потому что у меня, похоже, сохранилась эта привязанность…»