Наташа стояла одна посреди прихожей и думала. «Ну и что? … Ну и что?.. – убеждала она себя. – Я же ничего плохого не сделала… Катя же сама отказалась идти. А только зачем я Люську послушалась?!»… Ей снова вспомнилось Катино лицо в приотворенной двери, и она вдруг почувствовала, что не сумеет встретиться с Катей так, как будто ничего не произошло. А с папой как быть? Признаться ему, что солгала?.. Нет, нет, этого она ни за что не сможет!
В Катиной комнате был свет, – значит, она дома. А вдруг она сейчас выйдет и увидит здесь Наташу?.. Нет, нет, не надо!..
Наташа вернулась в комнату и легла в постель.
* * *
Ведь как будто ничего особенного и не случилось, никто ни с кем не ссорился, никто ни в чем Наташу не упрекал, а вся жизнь у нее как-то разладилась. Папа не сказал ей больше ни слова о Кате, но Наташа чувствовала, что он за ней украдкой наблюдает. Мама, казалось, ничего не замечает. Люся по-прежнему дурачилась, льнула к Наташе и тормошила ее, но Люсина веселость ее раздражала, и она несколько раз резко обрывала Люсю. Люся обижалась и плакала, но через полчаса все забывала, и снова по всей квартире звенел ее смех. Наташа старалась поменьше встречаться с ней.
Сложнее всего было с Катей. Как ни убеждала себя Наташа, что она ни в чем не виновата, – она никак не могла найти с ней нужного тона и потому изо всех сил избегала Катю. Катя это сразу почувствовала и тоже старалась не показываться Наташе на глаза. И чем дальше, тем невозможнее казалось Наташе просто подойти к Кате и заговорить с ней по-хорошему.
Так прошло два дня. Был тихий вечер. Леонтия Федоровича не было дома. Софья Михайловна читала лежа на тахте. Наташа бесцельно бродила по комнате. Она попробовала была тоже читать – не читалось. Начала вышивать – сразу уколола палец и бросила. Она подошла к окну. Лил мелкий надоедный дождик. Блестел сквозь деревья мокрый асфальт, отражая свет уличных фонарей и пробегавшие трамваи. Прохожих почти не было. Наташа выбежала из комнаты и на цыпочках, стараясь не шуметь, бросилась к «разговорке».
Занавеска была плотно задернута. Наташа отвела рукой ее край и скользнула в закуток. Да! Забиться в угол, побыть одной, успокоиться, обдумать… Она шагнула к сундуку и вздрогнула: легкий шорох послышался в углу. Или показалось? Наташа осторожно протянула вперед руку и наткнулась на чье-то теплое плечо.
– Кто это? – вырвалось у нее шепотом.
– Я… – раздался из угла сдавленный голос. У Наташи перехватило дыхание.
– Катя?..
– Да…
– Ты что… здесь?..
Катя не ответила. Молчала и Наташа, не зная, что же теперь делать. В углу вдруг раздался сдержанный всхлип.