- Я уверен, что будет.
Ну, что ж, хоть одна хорошая новость. Майя слегка расслабилась.
- Продолжайте подготовку к операции согласно разработанному плану.
- Когда мне выйти на связь?
- После полуночи.
Майя отключила коммуникатор, убрала пластинку в рюкзак, тяжело вздохнула, вышла в зал и подошла к стойке. Монгол широко улыбнулся и придвинул девушке обещанную выпивку.
- А ты знаменита.
- Что еще? - Майя недовольно раскурила сигарету. - Хватит с меня хороших новостей на сегодня.
- Тебя спрашивал очень симпатичный мальчик.
К стойке подошел улыбающийся во весь рот Илья.
АНКЛАВ: МОСКВА
ТЕРРИТОРИЯ: БОЛОТО
«САЛОН МАМАШИ ДАШИ. ПРЕДСКАЗАНИЕ БУДУЩЕГО И КОРРЕКЦИЯ СУДЬБЫ»
ЛЮДИ ЛЮБЯТ ЗАГЛЯДЫВАТЬ В ЗАВТРА
Современную архитектуру Кирилл Грязнов недолюбливал. Его не радовали уносящиеся к небу монолиты, не привлекало обилие стали, стекла, титапласта и прочих материалов, без которых не мыслили строительства современные Растрелли. Его раздражали многоуровневые улицы, превращающие нижние ярусы города в лишенные света подвалы, и выводили из себя экраны, выдающие информацию и рекламу. Разумеется, Грязнов понимал, что облик современного города, особенно Анклава, не может быть иным. Что миллионы людей просто не уместились бы в нем без небоскребов и многоэтажных улиц. Кирилл все понимал, но это не значило, что ему нравилось. И, обладая определенными возможностями, Грязнов постарался сделать так, чтобы его район сохранил черты старой Москвы. На Сретенке и прилегающих к ней улицах не строили высотных домов, не лепили чрезмерное количество экранов, а мостовые, как и сто и двести лет назад, были одноуровневыми, лежали на земле. Разумеется, Кирилл действовал не напрямую: ведь официально он считался обыкновенным, хотя и очень богатым антикваром. Влияние Грязнова было скрытым, тайным, но действенным, и в результате Кирилл жил в районе, который полностью соответствовал его вкусу.
Грязнову здесь было комфортно, приятно. Ему нравилось гулять по кривым переулкам, заходить в кофейни, иногда вести неспешные разговоры ни о чем с такими же, как он, солидными мужчинами и даже играть в нарды. Ему нравились мелкие лавки и небольшие рынки, нравилось, что в его районе не было супермаркетов и безликих закусочных. Ему нравилось, что на его улицах в отличие от остальных районов Болота встречались заведения самого разного толка, а не только развлекательные клубы, опиумокурильни и публичные дома. Здесь, прямо на улицах, работали чеканщики и резчики по дереву, здесь можно было найти и экзотические раковины из далеких морей и привычные в Москве халаты и фески. Здесь еще попадались магазины, в которых торговали настоящими книгами, а уличные художники рисовали портреты карандашом или углем, а не программировали стандартную голограмму, показывающую вас таким, какой вы есть, а не таким, как вас видят. Сретенка не была похожа на остальное Болото и гордилась этим. И только на этой улице заведения вроде «Салона Мамаши Даши» выглядели уместно и органично вписывались в окружающий мир. Жизнь на Сретенке текла сама собой, не обращая особого внимания на наступление эпохи Цифры.