Она вся из себя мужественная, одевается в боевую раскраску индейца. Так, Сана, когда узнала, что я бабки сымаю, тоже захотела. И говорит мне: будем на пару работать, ты такая миленькая, я тебя сведу с девочками, а сама с них бабки выбивать буду, если тебе не заплатят.
— Она стала, фактически, твоей сутенершей?
— Да нет. Ей самой лет не много было. Просто я уже была известной в лесбийских кругах как секс-символ, а Сана как амазонка, которая скорее отлупит, чем даст «не по любви». Вот мы с ней и работали в парочке кафе, где сидят все старые лесби, охотящиеся на молодых девочек…
— И сколько ты брала?
— Вначале копейки. Потом Сана выцепила какую-то москвичку и убралась в столицу. Правда, через пару лет возвратилась «опущенной»…
— ?!
— Ну, спилась полностью. От нее теперь девочки шарахаются. Носится часто пьяная по саду Шевченко, к прохожим клеится — на кабак денег нету, все, что и заработает (пирожками на лотке торгует) сразу пропивает. А вообще-то, она, наверное, и на игле теперь. От бухалова так быстро не стареют! Столичная жизнь ей, видать, не в прок пошла.
— Ну, а ты, Карина, не боишься работать без телохранительницы?
— Абсолютно! Это не та тусовка, чтобы кидали. И, кстати, я быстро сориентировалась, что выгоднее иметь одну меценатку, но безумно влюбленную, чем толпы клиенток, выплачивающих тебе полтинник и считающих, что купили тебя с потрохами!
— И кто же та счастливица, которая стала твоей подругой?
— Это известная в Харькове гинеколог, к ней очереди на прием. Деньги она зашибает бешеные. Недавно старинный особняк в тихом центре целиком выкупила. Вот с нее-то все и началось. Она и мне квартирку прикупила, у нее столько денег — она не знает, куда их девать. Мы с ней в Феодосии летом четыре штуки за 10 дней отдыха просто на мороженое, что называется, потратили Конечно, имени тебе я не назову — и так многое рассказала.
— Почему же вы расстались?
— Я нашла спонсоршу покруче. Об этой и говорить страшно, у нес телохранители — недавно одна розовая с ней не так поздоровалась так телохранители той бедолаге все ребра поломали! Вот эта мне отстегнула! Не поверишь. А потом другие были — чаше меняться стали. Вся загвоздка во мне заключалась. Ведь «высшее общество» любит и ждет девочек, максимум, до 20-ти. И вот годы шли, интерес ко мне сникал, а размениваться на мелочевку совесть не позволяла — я ж себе такую славу снискала, что теперь могла только с кем-то из высших кругов.
— А девушку-ровесницу ты себе не хотела найти? Для серьезных, так сказать, отношений.
— О чем ты, Инга! Я ж не лесбиянка (смеется)! Какую девочку? У меня все это время парень был, только я его не светила нигде. Он мне и за мужика, и за домработницу, и вообще — мальчик что надо!