Снаряды стали рваться со всех сторон, и стенки погреба, трясясь и осыпаясь, заставили Фёдора и Надю выскочить на поверхность. За короткие минуты пейзаж стал неузнаваемым, снег почернел, деревья поломанные и расщепленные толстыми соломинами в хаотической лёжке, подсказывали, что надо вновь спрятаться в погреб. Но быть заживо погребёнными им не хотелось, а куда бежать, было непонятно.
И самым непонятным был обстрел фактически пустого места. Думать же, что это громыхание посвящено им, было едва ли не смешно. По направлению взрывов, которые стремительно приближались к их убогому жилищу, Фёдор понял, что бежать надо в сторону от леса. Надя встала на лыжи и побежала к деревне. Фёдор по лыжне, поминутно проваливаясь глубоко в снег, усиленно работал ногами, стараясь не отстать.
Снаряды сыпались с неба с ужасным воем, грохот едва не рвал ушные перепонки, и ноги сами, помимо воли Фёдора, несли тело вдаль, разрывая снег с силой, которая удваивалась после каждого разбрызгивания месива за его спиной. Надя от страха часто запиналась, перебирала ногами беспорядочно, отчего Фёдор чуть не наступал ей на лыжи. Ни ему, ни ей не приходило в голову, что спасительное от взрывов пространство могло таить ещё большую опасность.
Этот взрыв Фёдор уже не услышал. Какая-то невидимая сила ударила в затылок и швырнула лицом в снег. Команда, данная им накануне телу, подняла его и заставила машинально передвигать ногами, в глазах стоял туман. Фёдор видел весь пейзаж в каком-то сверх-ярком белом блеске. Канонада неожиданно стихла. В ушах Фёдора пронзительно зазвенело от наступившей тишины. Что-то кричала Надя, остановившаяся и махавшая ему рукой. Оказавшись в непривычном для него мире, Фёдор видел, как снег вздыбливается прямо позади его ног, осыпая сапоги ошмётками тёмносерой земли. Выглядело это совсем не пугающе.
Надя уже бежала к нему, усердно толкаясь в снег палками, замахала одной рукой, показывая, что надо бежать. Он что-то ответил ей, не слыша своего голоса, отчего речь получилась невнятной. Наде показалось, что он её понял, и побежала дальше. Неожиданно оглохший, Фёдор не так панически боялся этого боя против него и Нади, поэтому сдерживал порыв своей подруги, по животному боявщейся за свою жизнь.
Немцев они увидели раньше. На фоне леса в разрывах снарядов, повидимому, сами они были не так отчётливо заметны, как сгрудившаяся рота немцев в сине-зелёных шинелях и нелепых в такой мороз летних головных уборах. Вояки Рейха заботились не отморозить нечаянно носы и уши, постоянно подплясывали, били рука об руку и поглядывали на начальника, когда тот объявит отбой профилактическому прощупыванию болота.