Ощущение было у него, что это и есть тот дом, но он был более новый, чем тот, в котором он оставил Прасковью. Он прошёл до следующего дома, но этот дом был большой, незнакомый ему по прошлым годам. Он вернулся к небольшому дому, более похожему на дом Прасковьи и решительно постучал в дверь. Мелькнула мысль, что Прасковья умерла, возможно, с голоду в войну, и новые жильцы построили на этом месте новую избу.
Мысли его оборвались при звуке открывавшейся двери. Вышла немолодая женщина, подозрительно осмотрела его сквозь узкую щель. Он видел только один её глаз и часть носа. Она не напоминала ему Прасковью.
-Тебе, старый, чего?
-На этом месте дом не новый стоял, жила тут Прасковья Лубина с сыном. Не знаете, где они сейчас живут?
-Так у какой-то женщины отец мой купил этот дом. В домовой книге она имеется, запись-то. Сейчас посмотрю.
Она ушла. Сердце Фёдора Ивановича учащённо забилось. Было у него такое ощущение, что напал он на след, и вот сейчас женщина вернётся и сообщит важную новость. Женщина вернулась, открыла дверь, подвинула раскрытую домовую книгу к носу Фёдора Ивановича.
"Прасковья Степановна Лубина выписана семнадцатого февраля 1947 года" - прочитал он запись, потом разглядывал некоторое время и вторую запись - Пётр Фёдорович Лубин, его сын, был выписан в ту же дату.
-А куда уехали, не знаете? - с надеждой в голосе спросил Фёдор Иванович.
-Отец-то знал, и мать знала. Так они уже померли. Я не знаю. А вы сходите в Адресное Бюро.
Это на Советской. Там скажут.
Женщина закрыла калитку, посчитав, что разговор с её стороны окончен. Она зашла в дом, собралась положить домовую книгу в ящик комода, но что-то вспомнила, стала листать.
Вот ещё последняя запись - "Николай Фёдорович Лубин. Женщина разволновалась, схватила книгу, почти побежала к двери, открыла и вышла на улицу, хотела крикнуть старика, но он был уже далеко.
Фёдор Иванович был уже действительно далеко. Он стоял на остановке, переваривая информацию, которая была для него недостаточной. До Советской он доехал благополучно. Язык его снова довёл до искомой двери. Здание Министерства Внутренних дел находилось, как ни странно, всё в том же здании, но пересекавшая Советскую улица Пушкинская так его запутала, что он с трудом нашёл вход в Адресное Бюро. Как-то робко он попросил девушку поискать адрес Прасковьи Степановны Лубиной и её сына.
Девушка вернулась откуда-то из-за двери минут через пять и сообщила, что Лубина Прасковья Степановна проживает по улице Четвёртая Подлесная, дом номер Х, а сын её Пётр Фёдорович прописан по этому же адресу. Фёдор Иванович поблагодарил девушку и поспешил на трамвай, который сразу как-то облюбовал по приезде в город. Автобус и троллейбус могли, как ему казалось, увезти его не в ту сторону.