В сумерках добрались до берега реки. Предположили, что это река Великая. Но им было всё-равно, независимо от названия этой водной глади, не перебраться на противоположный берег.
Да и был ли смысл в этом, они не знали. Решили отойти от поблескивающей на солнце реки и повернули на запад, чтобы избежать заболоченной местности, которая не обещала им ни скромного провианта, ни маломальски сносного ночлега.
Деревни были здесь удалены одна от другой на семь - десять километров, по дороге это было бы - не расстояние, но постоянная настороженность, замедление шагов при каком-нибудь непонятном звуке, да ещё переход дорог и просек удлинняли эти расстояния чуть не втрое.
Фёдор уже часа два ощущал пожар в желудке, его пошатывало, он часто глотал небольшими порциями воду из фляжки, позаимствованной у погибшего воина, надеясь облегчить свои страдания. Под конец он упал и стал кататься по земле, потеряв всякий контроль над собой. Андрей стоял над ним, совершенно не зная, как поступить и чем помочь. Ночь приближалась по осеннему быстро.
Андрей отошёл к зарослям ивняка, обрамлявшего вечно невысыхающюю большую лужу, похожую на малюсенькое озеро, и оттуда осматривал округу, держа автомат наготове.
Когда приступ боли притупился, Фёдор сел на траву и, не увидев спутника, встал и пошёл, продолжая пошатываться, держа винтовку двумя руками перед собой, сам не зная куда.
Андрей догнал его и, ни о чём не спрашивая, пошёл впереди.
Ему уже было известно о болезни Фёдора, и он шёл вперёд решительным шагом, торопясь выйти к какому-нибудь жилью и добыть продукты для товарища.
Окраина села встретила их выжженным пустырём. Метрах в ста от крайнего дома торчали нелепые остовы деревьев, казавшиеся в густом полумраке цепью наступающего врага исполинского роста. Идти вперёд через это пространство было не по себе в вечернем сумраке. Они подождали, когда окончательно стемнеет.
в селе не слышалось какого-нибудь явственного шума техники или просто звуков. Спутников это почему-то совсем не удивило. Почти в полной темноте или близко к этому, они пробрались к крыльцу ближнего дома, тихо постучали. Не получив ответа, толкнули дверь и она со скрипом, напугавшим их, открылась. В тёмных сенях, судорожно сжимая винтовку и автомат, готовые в любую минуту открыть огонь, они запнулись о что-то мягкое. Андрей ощупал препятствие и грубо выругался в адрес фашистов.
Они осторожно перешагнули через труп и, спотыкаясь, зашли в избу. В темноте Андрей щупал пальцами пространство, пытаясь что-нибудь обнаружить. Ещё три трупа разной величины лежали вниз лицом на полу. В печи Андрей нашёл горшок, в котором в не слитой воде была неизвестно когда сварёная картошка. По тому, что от трупов запаха ещё не было, Андрей определил, что картошку есть можно. Лаз в подполье он искал перед печкой, едва не занозив пальцы.