– Нуо не знает, как сказать, – слабо улыбнулся сын Сиума. – Нуо был за краем смерти и еще не совсем вернулся.
– Нуо поправится, – кивнул Сиум.
– Нгао спасла Нуо, – Оуи ласково обняла Нгао за плечи. – Вода не зря привела дочь Тхена к Нуо. Нгао вернула Сиуму и Оуи сына.
– Сын Сиума еще очень слаб, – сказала Миа. – Пусть Нуо отдыхает.
Они ушли. Вскоре Олан сообщил, что мясо готово. Эяо разложила мясо и лепешки на листья.
– Нуо не сможет есть лежа, – заметила Нгао.
– Надо поднять постель, – кивнул Олан.
Он вышел и через несколько минут вернулся с охапкой веток и папоротника. Бросив все возле постели, Олан сел рядом и приподнял Нуо, удерживая его в сидячем положении. Нгао и Эяо уложили ветки и папоротник, подняв изголовье постели, и застелили их шкурой.
Олан осторожно опустил друга на постель. Теперь сын Сиума полулежал, откинувшись на высокое изголовье. Так ему было легче есть и пить.
Нгао села рядом с постелью и стала кормить его, отщипывая маленькие кусочки мяса.
– Необычный вкус, – заметил Олан. – Мясо стало совсем другим.
– Эяо нравится, – улыбнулась Эяо.
– Так готовила Ула мать Нгао, когда кто-то болел, – пояснила Нгао.
– Вкусно, – Нуо, улыбаясь, смотрел на нее. – Такое мясо можно есть не только, когда болеешь.
– Если Нуо нравится, Нгао всегда будет так жарить мясо, – совсем смутилась она.
– Нуо очень нравится, – ответил сын Сиума. – Нуо нравится все, что делает Нгао.
Дочь Тхена очень похудела и совсем осунулась за эти дни, ведь она все время проводила возле него. Нуо помнил, как Нгао выхаживала Лона одну ночь, а возле Нуо она провела четверть луны без сна и отдыха.
Сын Сиума постепенно выздоравливал. Первые дни он так и лежал в постели почти неподвижно. Жар и слабость были еще достаточно сильными. Потом жар спал, и Нуо стал самостоятельно переворачиваться с боку на бок и садиться в постели. Теперь, когда он мог есть и самостоятельно пить приготовленные Нгао настои, выздоровление пошло быстрее.
В один из дней Нгао как обычно меняла повязки на ранах. Рана на животе уже затягивалась. Ее края крепко схватились и зарастали. Нгао осторожно подвигала стягивавшие рану жилы.
– Может можно снять жилы? – изогнувшись от боли, прохрипел сквозь зубы Нуо. – Края раны соединились.
– Наверно можно, – нерешительно согласилась Нгао. – Жилы врастают в рану.
– Нгао не знает, когда снимать жилы? – удивился сын Сиума.
– Нет, – качнула головой Нгао. – Сиху лечат только легкие раны. Тяжелораненых сразу убивают. Ула мать Нгао встречалась с охотником из другого племени. У охотника был шрам на животе. Когда Ула спросила, охотник рассказал, как лечить такую рану, а Ула рассказала Нгао. Ула долго ходила с тем охотником. Нгао не дочь Тхена. Нгао дочь того охотника.