Обедали тоже по солнышку.
— Девчата, пора уже, — начинал намекать кто-нибудь самый смелый и, наверное, голодный.
Усаживались кружком, доставали нехитрую еду, у кого что есть: вареную картошку, лук, квас…
Работу заканчивали опять же, когда солнышко вот-вот сядет. Обратная дорога казалась длинней и тяжелей. Частенько отдыхали, присаживаясь на душистую и уже начинающую выгорать на солнышке траву. Перед глазами прыгала невспаханная стерня, ныли ноги и спина…
Отпахались тогда кое-как, отсеялись. А сеяла Паша вместе с отцом — ну, прямо семейный агрегат. Как-то однажды заглох мотор, посмотрела Паша: надо коробку снимать. Отец, сделав вид, что в технике он разбирается не хуже дочери, обошел трактор кругом, похмыкал.
— Коли надо — за дело, дочка.
Коробка тяжелая, хотя на двоих 40 килограммов не так страшно, но зато как неудобно снимать.
— Туды твою мать! — рассердился отец и давай ругаться на всю «подгорную»…
А осенью ушел на войну и сменщик…
Прасковья Ивановна замолчала, о чем-то задумалась. Может, вспомнила какой-то эпизод тех далеких и трудных лет своей юности, когда нужно было отдавать себя всю без остатка ради того, чтобы там, на фронте, легче было воевать односельчанам, чтобы побыстрее вернулись домой.
— А осенью 1943 года вызвал меня директор МТС, — опять она встрепенулась, — и говорит: «Вот ты хорошо работаешь, Паша, поэтому мы решили послать тебя на курсы механиков в Карталинский район. Поедешь?» Я, конечно, сразу согласилась.
Еще одна зима прошла в учебе. По весне на практику направили в колхоз «Маяк» Уйского района. Здесь закрепили три тракторные бригады, разбросанные в разных местах — в Высоком хуторе, в Захаровке и в Свободном. Между деревнями — по 10—12 километров. И опять, как и прежде, уже по привычке, отматывала Паша километры и моталась между бригадами, хорошо ли идут дела. Где поможет трактор подремонтировать, где посоветует, как лучше пахать.
По осени снова поехала на курсы. На этот раз в группе недосчитывалось чуть ли половины: война беспощадно истребляла солдат, их места занимали другие. В свою очередь, места других занимали женщины.
— Курсы отменяются, — объявили собравшимся. — Преподаватель Уфимцев тоже ушел на фронт…
Вернулась Паша в МТС.
— Может быть, нормировщицей пока поработаешь, — предложили ей.
Работа нетяжелая — обсчитывать труд рабочих да наряды выписывать — для слесарей, кузнецов, токарей… Задерживалась, бывало, заполночь.
— Приписки? — воскликнула Прасковья Ивановна. — Боже упаси! Никто не просил приписать лишнюю деталь, никто не грозил расправиться, если не сделаю. Все трудились от зари до зари и добросовестно. Понимали ведь…