Так жили и работали в Танкограде наши отцы и деды.
Из дневников отца:
«28.08.43 г. Буйное лето заканчивается в пыльном Челябинске. В далекой Европе горят немецкие «тигры». В воздухе, мне кажется, пахнет концом войны. Германия выдохлась, она уже не способна наступать с успехом.
Наши силы растут с каждым днем. Я вижу в недалеком будущем капитуляцию Италии, занятие англо-американскими войсками Югославии, Греции, Норвегии, выход из войны Финляндии. Свободная Франция вышвырнет немцев со своей территории, затем начнется паническое бегство немцев с советской территории, и Гитлер должен будет уйти со сцены или пустить пулю себе в лоб.
Нескоро еще успокоится кипящая наша Родина, но страстно хотелось бы дожить до ее светлых дней, дней нового подъема наших колоссальных мирных сил. Я хочу сохранить свою жизнь, свои силы и жизнь близких, чтобы снова с гордостью строить великое здание культуры на нашей многострадальной земле.
Но если я и погибну, найдутся тысячи и миллионы мыслящих, честных, сильных, здоровых, красивых людей, которые пронесут в века все лучшее, что представляет собой ч е л о в е к».
Л. С. ФЕДОРЕНКО,
ведущий инженер-конструктор ПТИАМ
Годы, оставшиеся в памяти навсегда
Если человек работает на одном месте, трудовую книжку он «в лицо» не знает.
— Я свою увидел, когда пошел на пенсию, — рассказывал Евгений Андреевич (много лет он был ведущим конструктором главного конструкторского бюро тракторного завода). — В восемьдесят пятом мне было семьдесят, сорок пять лет стажа, да еще семь лет не записали!
…Трудовую книжку он изучал дома. Поощрения, награды, хотя и не все записаны, но отведенные для этой цели страницы заполнены, да еще вкладыш. Первая запись — благодарность, вторая — «премирован полушубком».
— Лена! — весело позвал он жену. — Ты помнишь, белый полушубок был у меня?
— Когда?
— В войну. В сорок втором?
— Не было у тебя полушубка! Ходил в пальтеце на рыбьем меху.
— Ну как же не было? Теплый такой! Длинный, почти до колен. Ты, Ленуся, трудовой книжке веришь? Написано: «За выполнение задания по юбилейным моторам объявлена благодарность и премирован полушубком». Ну и дела! — Евгений Андреевич неожиданно расхохотался.
Потом резко оборвал смех, задумался. Да-а, кто-то погрелся в том полушубке. И он всем существом своим, аж до озноба, ощутил, как не хватало этого полушубка в лютые военные холода.
На память ему пришли далеко не героические людские поступки тех лет. Как начальник эшелона эвакуированных перед Челябинском выбросил заплесневелые буханки хлеба; сгноил, а людям не дал, для себя берег. Вспомнились хозяева ленинградского парнишки Пети Юзенка: то топчан его выбросят, то на ключ закроют в комнате, а ему на работу надо (что-то у них пропало, не он ли взял).