Мужчины стояли на ногах и направлялись к темно-фиолетовому берегу, о который билась вода. У нее возникло непреодолимое желание напеть зловещую мелодию, но Сэм не думала, что парни это оценят. Вдобавок, они были немного на взводе, ожидая следующего нападения.
Воздух пронзил свист.
Дев инстинктивно потянулся к ней, чем покорил ее сердце. Но не Сэм находилась в опасности.
А он.
И все, чего ей хотелось, так это окутать его своим телом и защитить от любого вреда. Если бы только она могла.
Фанг обернулся, пытаясь найти источник.
— Что это за звук?
Скорпион вернул кнут на пояс и снова вытащил клинки.
— Мне кажется, или это крылья?
Сэм затихла и прислушалась.
Он оказался прав. Неподалеку действительно махали крылья. Только чтобы производить такой шум, они должны быть гигантскими.
Плохая новость.
Дев стиснул зубы, выискивая следующую приближавшуюся к ним угрозу. Все тело болело, вплоть до мозга костей. Ему лишь хотелось найти этот проклятый пояс и убраться отсюда прежде, чем одного из них убьют. Более того, он хотел вернуться в то время, когда кроме них с Сэм у нее дома никого не существовало. В то мгновение истинного блаженства, когда не было никакой опасности. Цели. И они обнаженными лежали в объятиях друг друга.
Странно, но ему больше не хотелось все бросить и начать сначала. Пока Сэм была с ним, его все абсолютно устраивало.
Но жизнь коварно зла, преподавая нескончаемый урок о том, какой сильный пинок может дать. Король Тантал, например, о котором Итон упоминал ранее. Жизнь бросает тебя по шею в воду, которую ты жаждешь больше всего, и когда ты наклоняешься испить ее, та испаряется. Она позволяет голодать, а сочный виноград свисает над головой так близко, что можно задеть его кончиками пальцев, но как только ты начинаешь тянуться, призрачный ветер уносит его за пределы досягаемости. И все это время ты видишь предметы своих желаний так ясно, что, протянув руку, почти можешь прикоснуться к ним, но получить их, увы, не суждено.
Именно это Дев ненавидел в жизни больше всего. Она анти-счастлива.
Он посмотрел на Сэм. Прямо сейчас он не мог даже прикоснуться к ней. Она была совершенно неосязаема, и все же сияла во всей своей красе. Взывала к нему, когда он знал, что не может обладать ею, коснуться ее. И в этот момент черты ее лица были напряжены от беспокойства. В отличие от остальных, Дев точно знал, как мучительно для нее не иметь возможности по-настоящему помочь им, и он отчаянно хотел облегчить эту ношу.
— Мамочка? Мама? Где ты?
Дев почувствовал тошноту, услышав голос маленькой девочки и увидев огромную боль на лице Сэм.