— Разденься для меня, — прошептала она ему на ухо.
Дев воспользовался своей силой, чтобы освободиться от одежды.
Она сморщила носик, а ее глаза заблестели голодным удовольствием.
— А ведь в том, чтобы получить в любовники Вер-Охотника, определенно есть преимущество, да?
— Женщина, ты и представить себе не можешь.
Взяв его в руку, Сэм тихо и оценивающе присвистнула:
— Ты даже сложен как медведь.
Он рассмеялся над ее каламбуром.
— Даже понятия не имеешь. Ты не узнаешь, что такое любовь, пока не займешься ею с Вером.
— Я думала, катагарцы не любят, когда их называют Верами. — Катагарцы были звериной ветвью расы Вер-Охотников. Как и Фанг, они были животными, которые могут принимать человеческую форму, и, по сути, вообще не хотели называться людьми. Многие воспринимали это как тяжелейшее оскорбление.
— Я не катагарец, — Дев опустил защиту, показывая ей родовой символ, располагавшийся на одной стороне его лица. Его ни с чем не спутаешь, и он отмечал Дева, как одного из сильнейших представителей своего вида. Как Стража. — Я аркадианец.
— Он великолепен, — произнесла она, очертив узор метки Стража кончиками пальцев. — Зачем ты ее прячешь?
Дев отвел взгляд, когда на него нахлынули старые воспоминания. Из-за того, что мать была катагаркой и презирала аркадианскую ветвь своего народа, в период полового созревания он принял решение скрывать от нее свою природу, равно как и от всего остального мира.
Теперь она была мертва…
— Привычка. Все считают Пельтье катагарцами. Я позволяю другим заблуждаться. Ни за что не стану пытаться просветить близоруких, ограниченных болванов, которые попадаются в нашем баре.
Сэм нахмурилась, услышав в его голосе недосказанность. Впервые ей захотелось получить возможность заглянуть в него и понять, что же причиняет ему такую боль.
— Ты и меня причисляешь к этой компании?
— Вовсе нет. Ты же не пыталась убить меня из-за того, что я не… по крайней мере, пока не пыталась.
Она пробежала голодным взглядом по его смуглому телу. Каждая мышца являлась примером мускулистого изящества и совершенства. Воплощением мужественности и сексуальности. Его грудь была усыпана золотыми волосками. Не слишком густо, ровно столько, чтобы выглядеть мужественно и притягательно. Боги, как же она скучала по мужскому прикосновению, по близости с таким, как он.
Какая-то часть нее все еще опасалась касаться Дева, страшась, что ее способности дадут о себе знать, но другая часть отчаянно в этом нуждалась. Хотя бы на некоторое время.
— Не любишь неискренних людей, да?
Он прищурился, глядя на нее: