Она заставила себя не думать об этом.
— Эта девочка очаровательна. Чья она дочь?
— Моего брата Зара.
— А кто такой Алекс?
— Старший брат Джози. Зар просто машина по разведению детей. Не спрашивай. Он делал детенышей так долго, что мы с ума сходили. К счастью, все они достаточно милые, чтобы мы терпели большую часть их дерьма.
Сэм покачала головой на его шутку:
— Где они живут? За все время, что я здесь, я ни разу не видела детей.
— Их не пускают в ресторан в рабочее время. Детеныши живут здесь, в доме, их охраняют, пока те не достигнут половой зрелости и не смогут превращаться в людей. За человеческими детьми присматривают, некоторых отправляют в школу, когда они подрастают… если они захотят. В противном случае, мы учим их дома.
Это все объясняет. Она хорошо понимала столь усиленную защиту.
— Почему вы не позволяете Джози обслуживать столики? По мне, так она достаточно взрослая.
— Все считают нас Катагарцами. Если Вер-Охотник увидит Джози или любого другого человеческого ребенка этого возраста, они немедленно поймут, что это не так… по крайней мере, что не все из нас — животные.
Сэм не видела в этом проблемы.
— А это плохо?
По его жестокому взгляду она поняла, что да.
— Когда моя мать была жива, это могло стоить ей места в Омегрионе. Она была представителем Катагарских медведей. Нельзя занимать это место, если ты не предан своему виду. Другие кланы медведей-Катагарцев могли бы посчитать ее спаривание с Аркадианцем конфликтом интересов — которого, поверь мне, не было. Мать была предана своему виду до самого конца. А также не стоит забывать о том чудном факте, что многие из нашего вида не любят полукровок. Они относятся к нам как к грязнокровкам — всего на ступень выше таракана, а некоторые даже эту тварь считают выше нас. Я убью любого, из-за кого моим племянницам и племянникам придется стыдиться себя. И ты не захочешь узнать, что с ними сделал бы Реми.
Это одна из тех черт, которые ей действительно нравились в Деве. Он во многом напоминал ей саму себя. Семья на первом месте, и смерть тому, кто достаточно туп, чтобы идти против нее.
Он кивнул на ее грудь.
— Как ты себя чувствуешь? Рана еще беспокоит?
— Я поспала и исцелилась. Немного побаливает, но все уже почти зажило. — Ну, не совсем правда. Рану безумно жгло. И Сэм бы, наверное, пожаловалась, не будь она Амазонкой.
Но это было не в их правилах. Амазонки держались несмотря ни на что.
— Хорошо. — Дев сунул руки в задние карманы, и эта сексуальная поза в самом деле ускорила ее сердцебиение. — Как насчет плохих новостей?
У Сэм сжался желудок. Хорошее настроение вмиг улетучилось. Гормоны тут же заткнулись, а мозг начал перечислять все, что могло пойти не так, пока она спала.