– А что, если та девушка в библиотеке была мисс Паркер? Может, Морин и в самом деле с кем-то тайно встречается, и это совсем не обязательно должен быть мистер Найт!
Захваченная новой идеей, Хелен широко распахнула глаза.
– О, это вполне возможно! Морин выглядит простушкой, но глаза у нее хитрые! Надо понаблюдать за ней! Теперь, когда ее подушечка уничтожена, она, скорее всего, откажется ехать на ярмарку и бал, вид чужого рукоделия, которое покупают знатные дамы и их спутники, расстроит ее.
– Напротив, я уверена, что она там будет. – Эмили обрадовалась возможности рассказать подруге, какой способ помочь мисс Паркер она придумала. – Мы вместе нарисуем небольшую картину, пейзаж или натюрморт с фруктами и цветами, чтобы Морин могла выставить его на ярмарку!
Хелен была поражена.
– Мне бы ни за что не пришло такое в голову! Ты и впрямь ангел доброты! – воскликнула она. – И ты думаешь, можно успеть выполнить такую работу за оставшееся время?
– Это будет сложно, но я постараюсь помочь девочке. Я не могла не утешить ее, видя, как она горюет.
– Надеюсь, вы успеете закончить в срок, – Хелен задумалась. – Так ты говоришь, девушки считают, что это мисс Найт погубила подушечку?
– Я слышала, как об этом говорила мисс Купер, но другие девушки не очень склонны были с ней соглашаться. Мисс Найт была вместе с другими ученицами в танцевальном классе и просто не могла сделать это. Скорее всего, это сделала девочка из среднего класса, как ты и говорила, в одном из двух классов как раз не было урока.
– Мисс Купер часто становится объектом для насмешек Филлис и ее подруг, поэтому она готова обвинить мисс Найт во всех прегрешениях, начиная с нашествия норманнов, – пожала плечами Хелен. – Хорошо, что другие девушки не слушают ее болтовню.
Эмили кивнула, но в душе не могла полностью согласиться с подругой. Мисс Найт ведь могла подговорить кого-нибудь из младших девочек совершить такую подлость. Но снова заводить разговор о внимании мистера Найта к Морин Паркер ей не хотелось.
Хорошо бы на балу не было мистера Найта – с этой мыслью Эмили отправилась спать.
Перед завтраком директриса дала себе труд выступить перед ученицами с проникновенной речью о том, как дурно поступила та, что совершила это ужасное злодеяние. Миссис Аллингем предложила виновной назвать себя и понести заслуженное наказание, но, как и следовало ожидать, никто из девочек не сознался.
Бесцветная речь миссис Аллингем, по правде сказать, произвела на Эмили мало впечатления. Если бы вместо директрисы перед девочками выступала Эмили, она обратилась бы к их лучшим качествам, постаралась задеть их гордость и самолюбие, указав на низость проступка, никак не соотносящегося с представлениями людей честных и благородных, и пообещала бы назначить виновным самое легкое наказание, ведь самой тяжелой карой для них будут уколы нечистой совести. И еще она бы предложила девочке, испортившей подушечку мисс Паркер, прийти и покаяться в тишине библиотеки или класса, ведь это так пугающе – встать и признаться в проступке перед всеми.