– Мне нужно поговорить с моим кузеном, он ненадолго приехал из Шотландии, – сказала мисс Рикман. – Вы не могли бы немного побыть за нашим столом, Дженни и Луиза стесняются оставаться совсем одни, а миссис Вильерс, приставленная к нам, куда-то исчезла.
Эмили не сомневалась, что миссис Вильерс устремилась на поиски достойных ее внимания новостей, и охотно согласилась отпустить Энид, лишь бы оказаться подальше от мистера Найта.
Мистер Рикман подходил к прилавку, возле которого стояла его дочь, любезно сделал какие-то ненужные покупки и сказал несколько слов мисс Барнс и девочкам, но Эмили не представляла, что он пригласит ее на танец.
И вот она старательно исполняет полузабытые фигуры, а мистер Рикман удивительно ловко двигается для своего возраста.
– Как вам нравится сегодняшний вечер, мисс Барнс? Полагаю, вы бывали и на более блестящих балах, – заметил мистер Рикман, когда Эмили оказалась подле него во время прохода между другими парами.
Эмили догадалась, что дочь рассказывала мистеру Рикману о печальных обстоятельствах, приведших мисс Барнс в пансион Святой Маргарет.
– Я не так уж много выезжала, мистер Рикман. Наша семья носила траур по моему отцу.
– Вам, вероятно, очень недостает вашей семьи, – с явным сочувствием ответил этот мужчина, один вырастивший дочь.
– Да. Вернее, я очень скучаю по отцу, до сих пор я не смирилась с тем, что он умер и оставил меня, – неожиданно для самой Эмили ее слова прозвучали жалобно, и она тут же смутилась.
Мистер Рикман тактично сделал вид, что не заметил явного отсутствия в словах мисс Барнс тоски по матери. Продолжить разговор им удалось лишь через несколько минут.
– Моя дочь очень довольна вашими уроками, мисс Барнс, что приводит меня в величайшее удивление.
– Отчего же? – Эмили не поняла, были эти слова похвалой ее таланту учителя или порицанием ее нетребовательности к ученицам.
– Для меня не секрет, что Энид начисто лишена способностей к рисованию, – охотно пояснил мистер Рикман. – Предыдущий учитель, этот Реддок, относился снисходительно к ее работам, но был склонен, как многие молодые люди, к насмешливым высказываниям, и Энид часто обижали сравнения, которыми он характеризовал ее работы.
– Понимаю, – кивнула Эмили. – Все, что я слышала о мистере Реддоке, весьма противоречиво, но уверена, он не был ни злым человеком, ни плохим учителем.
– Я помню, как вы защищали его в нашу первую встречу, – улыбнулся мистер Рикман, его карие глаза с рыжеватыми прожилками чуть прищурились, морщинки вокруг них стали заметнее. – Не стану с вами спорить, мисс Барнс, сейчас мы говорим не о мистере Реддоке…