«Член банды Энтони утверждает, что в ночь своей смерти его хозяин говорил о вампирах».
Князь усмехнулся, густые брови изогнулись. Так реагирует дворянин на шутку своего слуги. Лицо его было спокойным и даже доброжелательным. Однако и Кэм, и Хармон видели это лицо и тогда, когда блестящие черные волосы спускались на лоб, раздувались ноздри, губы растягивались в гримасе и обнажали зубы, нет, не зубы — звериные клыки. Они видели, как эти черные глаза, которые сейчас миролюбиво изучали написанное, становились кроваво-красными, с белыми, пронзительными зрачками. И они были свидетелями того, как в десятки раз возрастала сила его могучего тела.
Князь вернул вырезки Хармону. Затем ровным, глубоким голосом, с сильным акцентом спросил:
— Неужели вы действительно думаете, что меня интересует, о чем пишут ваши журналисты? Лучше просто расскажите мне, как развивались события после этого небольшого приключения?
Хармон сложил вырезки в коричневую папку и положил в ящик стола.
— Небольшого приключения! Вы себя недооцениваете, Князь.
— Я был всего-навсего полезным инструментом в вашей игре, — сказал Дракула. — Как вам хорошо известно, у меня не было выбора.
— Не будет и в следующий раз, — спокойно ответил Хармон.
— Профессор, а он обязательно должен быть — этот следующий раз? Меня совершенно не интересуют ваши неясные определения добра и зла, а также действия, которые вы предпринимаете от лица одних в защиту других. Я живу в соответствии с собственными понятиями.
— Вы живете, — отпарировал Хармон, — в соответствии с моими понятиями о вашей полезности мне.
Дракула широко улыбнулся:
— Хорошо сказано, профессор Хармон. — Затем он повернулся к женщине, сидевшей напротив: — Ну, моя дорогая, что вы теперь скажете о его сокровенных мыслях?
— Очень мало. Металлическая пластинка на лбу, как обычно, мешает нам обмениваться мыслями.
— А этот господин? — Он сделал жест в сторону Кэма.
— Ему не нравится бравада его хозяина.
— А вы, моя крошка?
Последовала небольшая пауза, во время которой она пристально рассматривала свои руки.
— Я поступаю так, как я поступаю. Так, как нам диктуют судьбы.
— Я говорю о заявлении профессора Хармона.
Еще пауза.
— Это сложное понятие. Кто может сказать, как одному существу управлять другим?
Кэм Санчес улыбнулся про себя. Хороший ответ. И не настолько общий, как могло показаться. Когда Князь находился в активном состоянии, он мог контролировать каждое ее движение. Но, если он был в состоянии, более напоминающем смерть, она полностью контролировала не только свои действия, но и его. На протяжении всех циклов, как она их называла, после того как вампир получил смертельный удар колом в грудь, она постепенно старела медленно, но неотвратимо. Ее судьба уже не была только в ее руках, ибо ее задача была выполнена. Об этом говорили поэтические строки ее рун: