Агалиарен… Баэр… Гузоин… Ботис…
Внезапно к запаху горящих волос примешивается новый запах, холодящий душу, вызывающий еще больший ужас, — запах приближающейся смерти. Тот, с маской козла, отбросил факел в сторону. В руке его сверкает изогнутый кинжал с длинной рукояткой в форме шипящей гадюки.
Блестящая сталь вонзается в сердце молодой девушки.
Небирос… Оперос… Нуберис… Глазиаболас…
Затем приходит очередь женщины, за ней юноши, потом второго…
Люцифум… Баэл… Агарес… Марбис…
Оцепенение прошло, сковывающие чары сброшены, душу наполняет волна отвращения, владелец медальона испытывает страшную резь в желудке, его тошнит. Ноги обретают способность двигаться, он срывается и бежит. Медный медальон на кожаном ремешке бьет его в грудь, холодный мертвый свет луны пляшет в глазах изображенного на нем бога и придает ему выражение безумия, дьявольского веселья.
* * *
Деймен Хармон открыл глаза и убрал пальцы, которыми все это время он сжимал виски. На его рабочем столе около инвалидного кресла, посверкивая в гаснущем огне камина, свисало с высокой настольной лампы медное изображение Ахримана — бога Тьмы. Лампа светила вполнакала. Как только Хармон пришел в себя, он усилил яркость света. Он хотел заговорить с женщиной, сидящей в кресле напротив, но сердце его сильно стучало, а кровь судорожно пульсировала в жилах. Он помолчал немного, чтобы успокоиться, затем развернул кресло к женщине. Она заговорила первой.
— Вы все видели? — Она скорее констатировала факт, чем спрашивала.
Он кивнул головой:
— Да, и я уверен, что вы тоже все видели.
— В основном, да, — ответила Ктара. — Только, скорей всего, мы поняли это по-разному. Конечно, вы узнали эту церемонию?
Хармон налил себе бренди — немного больше, чем обычно.
— Мне известны некоторые слова молитвы. Последняя ее часть, несомненно, включала имена высших иерархов ада. Но в самом начале говорится об объятьях Эрра и о сетях Нисабы. Боюсь, я не совсем…
— Это древнеассирийские названия. Обряд посвящения.
— Ну, а процедура этого обряда? Он так и должен проводиться?
Ктара, казалось, взвешивала свои слова:
— Конечно, религиозный экстаз здесь, несомненно, присутствует. Когда происходят подобные церемонии, экзальтированные люди всегда найдутся. Даже если эти церемонии проводятся с отклонением от правил. Управлять таким состоянием или даже влиять на него — вот в чем искусство.
— Какова же ваша интерпретация того, что вы видели?
Тонкая улыбка:
— Профессор, разве дело в моей интерпретации? Я только помогла вам увидеть, какие скрытые образы заложены в этом медальоне. Последствия же моего понимания могут сказаться самым роковым образом на вас и всех остальных, поэтому мне не хотелось бы нести ответственность за расшифровку событий.