— И дальше, — продолжал майор, как бы взвешивая каждое слово, — когда мы правильно ответим на все эти вопросы и выясним, что же у этого преступника осталось человеческого, тогда составим примерный рецепт, вернее свою формулу: в каких условиях надо его содержать, в какой среде, в каком коллективе он должен находиться, каких мер придерживаться, чтобы скорее исцелить его от недуга. Как видите, сходство с врачебной практикой не маленькое.
— Короче говоря, товарищ капитан, — помолчав, сказал Аббасов и приподнялся, давая этим понять, что разговор на затронутую тему окончен, — наша больная Болдырева идет на поправку.
Наступили первые дни южного лета. Бездонное небо в жгучих солнечных лучах, воздух наполнен сухим обжигающим паром. Жаркие дни казались бесконечными. Поставленный на столе у лейтенанта Гадимовой вентилятор не давал прохлады. Севиль Ибрагимовна просматривала свежий номер стенной газеты. Редко она оставалась одна в кабинете, все время приходили люди. Вот и сейчас постучали в дверь. Вошло несколько женщин.
— Видимо, мы не обойдемся без вашей помощи, — начала Ермолова. — Я опять о Болдыревой. В кружке техминимума и в общеобразовательной школе занятия в один и тот же час. Это мешает ей учиться грамоте.
— Совет коллектива уже подобрал человека, который будет проходить с ней техминимум в индивидуальном порядке, — подсказала невысокая коренастая женщина.
— Еще мы хотим, — продолжала Ермолова, — чтобы кто-нибудь помогал ей готовить домашние задания. Ведь учеба ей так трудно дается.
— А в нашей бригаде такая есть, — перебила Каспарова.
— Вот это другое дело, — Севиль Ибрагимовна удовлетворенно кивнула головой. — Кого же вы отыскали?
Гадимова с благодарностью подумала в эту минуту об этих преданных коллективу людях. Ведь еще совсем недавно кое-кто из них ничем не отличался от своенравной Болдыревой!
Этот день Людмила Болдырева еще не раз вспомнит. Ей, прожившей без родительской ласки в детстве, без друга в юности, было оказано со стороны коллектива колонии столько внимания, было проявлено такое уважение! Болдыреву все это просто потрясло. Ничего похожего ей в жизни испытывать не приходилось.
А происходило все это вот как. Бригадир Каспарова проводила обычную «пятиминутку». Болдырева стояла рядом с другими. Все заметили, что она сегодня возбуждена. Каспарова, не говоря ни слова, подошла к ней, обняла ее и поцеловала:
— Принимаем в свою семью!
Все бросились к Людмиле — поздравляли, обнимали.
— Теперь давайте по-деловому Людмила сегодня, девочки, впервые выполнила норму. Но это еще не все, — произнесла бригадир, с лукавинкой поглядывая на именинницу. — В нашей-то бригаде все должны быть отличниками и передовиками… Что ты на это скажешь, Людмила?