Фамильное дело

Виконт де Моро отодвинул занавеску набалдашником трости и выглянул в окно. Поезд замедлял ход, скоро должны были начаться парижские предместья. Пока же за окном тянулись поля, сбрызнутые цветочной пеной, и яркое солнце высвечивало дома на склонах холмов, пускало блики по речушкам, делало весеннюю зелень еще ярче и коротко вспыхивало на крестах приземистых церквей.

Стоял апрель 1856 года – теплый, ласковый месяц, обнимавший неразумных чад своих, как любящая мать. Только что подписанием Парижского мирного договора завершилась Крымская война, и многие еще не осознали этого, особенно те, кто принимал в ней участие. К числу последних относился и Сезар Мишель Бретинье, виконт де Моро, присоединившийся к союзным войскам в Крыму в сентябре 1854 года и вышедший в отставку меньше недели назад.

Вагон мягко покачивался; кроме Сезара, в купе первого класса никого не было – виконт специально позаботился об этом, решив, что по дороге из Страсбурга в Париж насладится тишиной. Рядом, на сиденье, обитом светлым бархатом, лежала стопка свежих газет, однако к ним виконт так и не прикоснулся. Еле заметно подрагивало виски в стоявшем на столе бокале. Сезар сидел, откинувшись на высокую спинку дивана, чувствуя дрожь поезда и толчки на стыках рельсов, и глядел, как ему навстречу плывет Франция – родная страна, которую он не видел почти два года.

Любопытно, насколько изменился за это время Париж? Стал ли он иным – более шумным, более людным, более… счастливым? Глупо думать о городе, как о живом существе, однако виконт размышлял сейчас именно так. Отправляясь в долгий путь домой, Сезар полагал, что возвращение вызовет в нем новую дрожь волнения, пробудит иные чувства, каких он доселе не знал, потому что никогда прежде не покидал столицу надолго и не участвовал в предприятии столь рискованном, как война. Желание переменить обстановку и увидеть иную сторону жизни – сторону, до сих пор от виконта скрытую, – погнало его на юг. Там прошло время. И теперь Сезар возвращался, чувствуя, как сильно изменился сам, и любопытствуя, что предложит ему изменившийся Париж.

Пойди дела по-иному, и пришлось ехать бы с юга, например, из Марселя, добравшись туда одним из французских военных кораблей, перевозивших солдат на родину. Однако друг виконта, полковник Двадцатого легкого полка Третьей пехотной дивизии Камиль де Дюкетт, попросил Сезара отправиться в Париж через Страсбург, где нужно было вручить некоему лицу некий пакет. И хотя виконт уже подал в отставку, он не мог не исполнить поручения – к тому обязывали дружба и долг, который за многие месяцы войны Сезар хорошо прочувствовал. Передав пакет в нужные руки, виконт де Моро расслабился: теперь ничто не связывало его с армией, кроме воспоминаний, опыта и массы приобретенных там знакомств.