– Я же говорил! – не в силах сдержаться, еле слышно прошептал Филипп.
Сезар взял у него фонарь и первым ступил на лестницу. Спуск оказался не таким крутым, как думал виконт, и не слишком извилистым. Туннель, достаточно высокий, чтобы здесь мог пройти, не сгибаясь, взрослый мужчина, и достаточно широкий, чтобы при ходьбе не задевать стены, шел, по всей видимости, внутри скалы, на которой стоял Мьель-де-Брюйер. Кротовья нора, творение природы и Жерома де Греара. Вдоль туннеля по узкому желобу, бывшему на первый взгляд естественным руслом, сбегал говорливый ручей; скальные породы, расслаиваясь, образовывали неровный потолок, кое-где стесанный, чтобы можно было пройти. Иногда проход сужался, но ненамного: все нужные места оказались расширены. Желтый свет фонаря выхватывал то капли на каменном срезе, то неглубокие провалы во тьму, заканчивающиеся каменной стенкой, то крохотное озерцо рядом со ступенями – там, где ручей вымыл себе пространство побольше. Лестница сделала резкий виток и закончилась, перейдя за поворотом в коридор, по обеим сторонам которого шли дубовые, обитые железом двери.
– Ого, – сказал Филипп. – Это что, пиратский склад?
– Именно он. – Сезар, остановившись, водил фонарем в разные стороны, чтобы лучше разглядеть все. – Причем очень старый. Не удивлюсь, если ему больше лет, чем самому дому, а Жером де Греар только воспользовался тем, что получил вместе с купленным куском земли.
Филипп не стал спрашивать, кто такой Жером де Греар, и толкнул ближайшую дверь; та отворилась со зловещим скрипом, в духе лучших романов, описывающих ужасные происшествия и мистические явления. Никаких скелетов в цепях за нею не было, лишь пустое квадратное помещение.
То же самое обнаружилось и за остальными дверьми. Лишь за последней оказалось несколько грубо сколоченных деревянных ящиков, как выяснилось, пустых. На них стояло клеймо Ост-Индской компании и невинная надпись «Чай».
– Контрабанда чая? – усомнился Сезар, постукивая ногтем по щелястой доске и разглядывая полустершиеся буквы. – И только-то? Хотя, конечно, прибыль есть. Не нужно платить налоги… В любом случае эти ящики не два века здесь лежат.
– Месяца два-три, не больше, – убежденно произнес Гальенн.
– Почему ты так решил?
Камердинер поднял с пола белую доску, растрескавшуюся и покрытую соляными разводами.
– Море и дерево все время в движении, капитан. Здесь сыро, а такие ящики не простоят долго в сыром месте. Береза.
– Как же их перевозят на кораблях? И зачем делать из березы ящики для транспортировки товаров, коль она столь ненадежна?