— Эбби, извините, к вам можно? — Из-за спины Мартина Рейфила выглядывала Ким, работающая в газете и за секретаря и за продавца.
Невысокая, явно злоупотребляющая кофе молодая женщина с розовым ободком на волосах переминалась с ноги на ногу на пороге кабинета. Мартин отошел в сторону, и Ким спросила:
— Успеете отправить материалы к полудню?
В тот момент Эбби с трудом понимала, о каких именно материалах говорила Ким, но, вспомнив, быстро извинилась и пообещала, что мигом все доделает.
— Простите, — повернулась она к Мартину. — Я бы очень хотела дослушать вашу историю, но… — Она махнула рукой в сторону Ким, компьютера и покорно мигающего ей курсора.
— Все в порядке, — мягко ответил Мартин Рейфил. — Спишем это на то, что я не умею распоряжаться своим временем. — Казалось, что вся ситуация его немного забавляет. — Так что спасибо вам. В любом случае, я пытался. Вы были очень добры, и я благодарен вам за это. — Он кивнул, поднял портфель и вышел из кабинета так же тихо, как и вошел.
Эбби хотелось остановить его, но что бы она ему сказала? Даже если найти время для того, чтобы выслушать Мартина, разве она могла ручаться, что его историю напечатают в газете? И все же было как-то неправильно молча отпускать человека, который хранил свою любовь на протяжении полувека и теперь хотел рассказать о ней всему миру. Ким завалила ее стол бумагами и вышла из кабинета. А Эбби повернулась к окну и смотрела, как Мартин Рейфил бредет по городскому парку, проходит мимо беседки, даже не оглянувшись в ее сторону, как надувается его светлый пиджак, словно легкий весенний ветерок вот-вот подхватит Мартина и унесет на край земли… Эбби смотрела и думала, что ей очень хотелось бы, чтобы он вернулся.
— Счастливой годовщины, — прошептала она.
На следующий день Эбби Рестон с головой погрузилась в составление очередного номера «Лонгвуд-Фолс Леджер». Она забежала на собрание персонала, написала заголовочную статью по поводу дебатов о школьных налогах, выпила слишком много кофе, пропустила ланч, после полудня подняла себе уровень сахара в крови при помощи двух шоколадных батончиков, немножко поругала себя за то, что наелась сладостей вместо того, чтобы побаловать организм салатом, который сама утром оставила в офисном холодильнике, и, наконец, ровно в пять часов вечера отправила номер от двадцать восьмого мая 1999 года в печать и в руки читателей.
А это значит, что сегодня двадцать седьмое мая, подумала Эбби, поднимаясь из-за стола и потягиваясь так, что у нее внутри что-то хрустнуло. Впервые за день она вспомнила о загадочном незнакомце, посетившем ее вчера. Сегодня был тот самый майский день — единственный в году, когда он мог увидеться с женщиной по имени Клэр. Эбби посмотрела в окно на белую беседку вдалеке, словно надеясь, что Мартин и Клэр внезапно появятся там. Потом в ее памяти всплыли его слова: «Вечером». А до вечера было еще далеко, да и если бы не было, она все равно не знала, что ожидала увидеть за окном помимо двух влюбленных — не такого уж и удивительного зрелища для лужайки городского парка.