Чисто убийственное зло (Глиори) - страница 65

носок, а не этот серый шерстяной», Титус набил последним упирающимся клоном носок и устало опустился на пол.

Он был в изнеможении. Вокруг него клоны в носках и пончо зевали и беспрерывно ныли, их дергающиеся тела отбрасывали в пламени свечи огромные тени.

Титус уже засыпал, когда Пандора просунула голову в дверь и поманила его.

— Придется переносить партиями. Как думаешь, сколько можно унести за раз?

— Не больше десяти.

— Так не пойдет. Это займет всю ночь, — Пандора посмотрела на орду клонов, которые толпились на кровати Титуса, сравнивая носки и пончо.

— Покрывало, — сказал Титус. — Можно всех свалить туда и унести за одну ходку.

Клоны были отнюдь не в восторге от этого плана. Когда их грубо свалили в тюк из махрового покрывала, а потом поволокли по коридору, ударяя об углы, они громко запротестовали. В конце коридора грузовой лифт зиял разверстой пастью. Пандора заботливо выстелила его одеялами, чтобы заглушить шум и изолировать клонов от холодных металлических стенок. Но даже эта забота не произвела впечатления на маленьких скандалистов. Их протесты стали еще более отчаянными, когда Титус и Пандора вывалили их из покрывала в пустой лифт.

— Ох, да заткнитесь уже, — сказала Пандора, захлопывая дверь лифта под яростный вой, и начала поворачивать колесо. С каждым поворотом шум затихал, и, прокрутив колесо для ровного счета четыре раза, Пандора захлопнула люк и прислонилась к стене. Часы в вестибюле пробили восемь. — Время ужина. Встретимся у парадной двери в полночь, — сказала она. — И молись, чтобы электричество не включили.

— В отсутствии электричества есть свои преимущества, — ухмыльнулся Титус. — Могу гарантировать, что сегодня на ужин брюссельской капусты не будет.

Укрывшись в рощице шотландских сосен, звери в полном умиротворении глазели в ночное небо. Чуть раньше Ффуп разжег небольшой костерок, на котором они зажарили свой ужин. Сэб лениво слонялся по берегу залива в поисках хороших гладких камешков, чтобы «печь блинчики». Ток широко улыбался, не подозревая о том, что его зубы испещрены остатками пережаренного барашка. Похлопав себя по животу, он бросил в костер большую кость и блаженно развалился, прислонившись спиной к дереву.

Ффуп неприязненно посматривал на него.

— Должен заметить, что для столь неохотного возвращения к поеданию плоти ты захапал гораздо больше своей честной доли…

Крокодил согласно кивнул. Он действительно сожрал большую часть овечки, оставив своим компаньонам лишь задние ноги. Негодующий Ффуп встал и повернулся спиной к костру, чтобы согреть крылья. Над ними по зимнему ночному небу плыли белесые облака. Звери содрогнулись и придвинулись поближе к огню. В отдалении раздался тоскливый вой.