Дыхание Титуса обволокло ее туманным облачком, и она открыла глаза.
— Нонна… — начал он, — как ты относишься к тому, что у тебя здесь появится компания?
Стрега-Нонна вздохнула. Компания? Она задумалась. Вот уже несколько столетий она не развлекалась в какой-либо компании.
— Что ты имеешь в виду, детка? — немного поерзав, она вытащила из-под руки пакетик замороженного горошка и передала его Титусу.
— Четыреста очень маленьких старичков, — сказал Титус, бросая горошек Мультитьюдине. — Во всяком случае, они станут старичками примерно через неделю.
— Насколько маленькие? — с тревогой спросила Стрега-Нонна. — Здесь не так много места.
— Крошечные. Не больше твоей ладони. А теперь, когда я вытащил все продукты, здесь полно свободного места.
— Через неделю? — протянула Стрега-Нонна, обдумывая эту перспективу. — Мне надо здесь немного прибраться, сделать перестановку и все такое…
— Так, значит, да?
— Пожалуй, я их пущу, — сказала Стрега-Нонна. — Но я оставляю за собой право выселить их, если у нас не сложатся отношения. А теперь закрой крышку, детка. Я начинаю таять…
Титус закрыл морозильник и застонал. Пришло время объяснять миссис Маклахлан, откуда взялись клоны, и выслушивать ее совет, звонить ли синьору и синьоре Стрега-Борджиа или дать им поспать в блаженном неведении. И еще, напомнил Титус сам себе, необходимо извиниться перед Лэтчем за использование его носков в качестве примитивной одежды для клонов. Он вернулся на кухню, где Пандора и миссис Маклахлан доедали остатки печенья с отрубями, запивая их свежезаваренным чаем.
Няня встретилась взглядом с Титусом и, обведя рукой кухню, в которой здесь и там вповалку маленькими кучками спали клоны, вопросительно вскинула бровь. Под храп Лэтча, спавшего, уронив голову на стол, Титус начал объяснять, что, черт возьми, заставило его думать, что клонировать себя и сестру было Хорошей Идеей. Странным образом, в умиротворяюще-сонном кухонном тепле вся эта кошмарная затея с клонами казалась далекой, словно происшедшей во сне. Миссис Маклахлан сочувственно ахала, вновь заведенные часы над камином отмеряли минуты, Дэмп уютно посапывала в ящике кухонного стола под грудой полотенец, а яйцо Ффуп гордо красовалось в медном котелке, подвешенном на крюке над плитой.
Когда Титус сделал небольшую паузу в своем рассказе, все вдруг услышали шум автомобиля, подъехавшего к дому. Выглянув в окно, они увидели, что джип Винсента Белла-Виста, тяжело дернувшись, остановился у крыльца, и Нот, мех которого все еще шевелился от заползших туда клонов, спрыгнул с водительского сиденья на розовый кварц. С пассажирского сиденья сполз Сэб, дрожащий от головы до хвоста.