— Это было бы здорово, — с воодушевлением ответил Стерлинг. — Я был бы не против. То есть я не об изменении положения, но мне хотелось бы узнать вас получше. И вряд ли я когда-нибудь заведу детей… хотя может быть, вы хотите их? Я знаю, у вас были женщины… — Эта мысль явно встревожила его.
Оуэн фыркнул.
— Поверь мне, отца из меня не выйдет. На практике мне пришлось преподавать в начальной школе, и после шести месяцев вытирания сопливых носов, успокаивания нытиков и хулиганов и общения с маленькими принцессами, я решил, то мое счастье — обучать студентов. С детьми очень трудно работать, а я слишком эгоистичен, чтобы жертвовать жизнью ради кого-то еще — кого-то, кого я даже не знаю, кто может вырасти кем угодно. — Он вскинул брови. — Ты совсем не хочешь детей? В наше время нет ничего невозможного; в конце концов, есть и усыновление, и суррогатное материнство…
— Я никогда не думал об этом, — сказал Стерлинг. — Нет, дети мне нравятся, ну вы понимаете, чужие. Думаю, мама до сих пор ждет, что я исправлюсь и пойму, что вовсе не гей. Когда она узнает о БДСМ… повезет, если она не взорвется. — Похоже, он относился к этому куда более спокойно, чем думал Оуэн, как к чему-то неизбежному.
— Я никогда не рассказывал об этом родителям, — сказал он. — О, они знали, что я бисексуал, и… — Он нахмурился. — Не знаю, что они об этом думали, — признался он. — Я привел домой своего первого бойфренда после целой вереницы девушек, и родители спросили, не гей ли я, и я ответил, что нет, просто мне кажется, что этот парень очень сексуальный. После него у меня снова появилась девушка, и они просто перестали спрашивать. Ко всем моим партнерам они относились одинаково, и если им и хотелось, чтобы я исправился, они никогда об этом не упоминали. — Он пожал плечами и, повинуясь порыву, скользнул рукой в ладонь Стерлинга, обрадовавшись, когда в ответ тот слегка сжал его пальцы. — А когда я обзавелся квартирой, то перестал знакомить их со своими любовниками. Это стало слишком сложно и опасно. Они знали Майкла, но понятия не имели, чем мы с ним занимались вместе. Я старался делать так, чтобы они поменьше встречались. Он бы, конечно, снял ошейник, если бы я ему приказал, но нужно было быть слепым, чтобы не заметить, как он вел себя рядом со мной. Я умею притворяться нормальным; Майкл — не хотел. Я завидую его самоуверенности, но я просто не мог пойти на это. — Он провел большим пальцем по костяшкам Стерлинга. — Ты, должно быть, очень близок с матерью, если думаешь о том, чтобы рассказать ей об этом?