— Боже. Оуэн, пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста.
— Скажи мне, что чувствуешь, — приказал Оуэн, потому что обоим нужно было на что-то отвлечься. Он вышел и снова подался вперед, наслаждаясь жаром этого тела.
— Мне… хорошо. Это здорово. Я не могу… — Стерлинг задрожал и закусил губу; Оуэн приподнял его бедра и скользнул внутрь, слегка изменив угол, заставив Стерлинга застонать.
— Знаешь, как долго я хотел этого? Хотел трахнуть тебя? — Оуэн посмотрел на полувозбужденный член Стерлинга, лежавший у того на животе, и член шевельнулся, словно почувствовав его взгляд… мышцы Стерлинга стиснули Оуэна. — Хотел узнать, на что это похоже — чувствовать тебя вокруг себя, слышать, как ты кричишь, требуя еще?
Следующее его движение и правда заставило Стерлинга вскрикнуть.
— Быстрее. О боже, это… я не могу ждать.
Еще немного — и Оуэн тоже не сможет, ему просто необходимо утолить эту жажду. Он погладил большим пальцем головку члена Стерлинга и начал дрочить, в пару секунд приводя в полную готовность, не замедляя глубоких, плавных движений. Стерлинг замотал головой, мышцы рук натянулись, четко проступив под кожей. Наверное, все это время не отпускать спинку кровати было нелегко, но Стерлингу, похоже, было все равно, а Оуэн не собирался разрешать ему отпустить перекладину. Ему очень хотелось почувствовать на себе руки Стерлинга, но тогда пришлось бы лишиться этого замечательного вида — напряженных, натянутых мускулов.
— Двигайся, — сказал он хрипло, почти грубо, перед глазами поплыла серая пелена. Боже, он не хотел, чтобы это заканчивалось, но ему нужно было кончить, нужна была эта разрядка… Он выпустил член Стерлинга и сильно шлепнул ладонью по его ягодице, ему необходимо было услышать звонкий, идеальный звук шлепка. — Давай, кончи.
Стерлингу удалось пару раз неловко шевельнуть бедрами, прежде чем он закричал и кончил, изогнувшись всем телом под Оуэном, забрызгивая спермой его грудь и живот. Казалось, это самый сильный оргазм, который Оуэн когда-либо видел, хотя всего через секунду его настигла собственная разрядка… он сделал еще несколько движений, и его прошило сладкой судорогой. Дрожа, он повалился на Стерлинга, тяжело дыша ему в грудь.
Он не разрешал Стерлингу отпускать перекладину, но ощутил его ладонь в своих волосах. Стерлинг ничего не говорил, но его прикосновение казалось таким непривычным и одновременно таким знакомым, что Оуэн почувствовал, как его глаза закрываются.
Хотелось, чтобы это мгновение продлилось подольше, но нужно было выйти из Стерлинга, ну и хоть немного привести их обоих в порядок. Смазка — вещь полезная, но сейчас она была кругом. Оуэн поцеловал Стерлинга, не в силах оторваться, это оказалось так трудно, что за поцелуем последовал еще один, а за ним — еще, и только тогда Оуэн смог дотянуться до коробки одноразовых платков на столике.