— Ты забыл, что я сказал о разговорах? — поинтересовался Кирк шелковым голосом. Стерлинг напрягся и опустил голову, надеясь успокоить Кирка, который казался почти довольным, будто радовался, что Стерлинг дал маху. — Пожалуй, я понимаю, почему Оуэн тебя бросил, раз уж ты не в силах запомнить простой приказ и не знаешь, как обращаться к своему Дому. Сними одежду — придется оставить тебе напоминание.
Стерлинг начал раздеваться: стащил рубашку, бросив ее на пол к куче одежды Алекса, затем расстегнул джинсы. Снимая все, он напоминал себе, что в первый вечер с Оуэном тоже нервничал. То, что ему не по себе, вовсе не значит, что что-то не так. Алекс много месяцев был с Кирком, доверял ему. Это должно успокаивать.
Раздевшись, он завел руки за спину, скрестил запястья и, не говоря ни слова, наклонил голову. Мастер Кирк приказал молчать, значит, он будет молчать. Если он будет хорошим и послушным, то скорее окажется там, где ему нужно быть.
— На колени, — рявкнул Кирк и хлопнул его по затылку с такой силой, что у Стерлинга вырвался удивленный вздох. Оуэн никогда не бил его так, ни за что, без предупреждения, и хотя это было не слишком больно, все же чертовски неожиданно, поэтому Стерлинг среагировал не сразу и, опустившись на колени, заработал еще одну затрещину. — Такой хорошенький и такой тупой и медлительный…
Стерлинг просто ничего не мог поделать — когда он поднял глаза на Кирка, на его лице наверняка читалась досада. Черт, опять он все портит, ему просто нужно было отключить голову, а он никак не мог это сделать.
Слишком поздно он осознал, что это выражение могут понять неправильно — и судя по гневу в глазах Кирка, так оно и было.
— Знаешь, я начинаю сомневаться, что ты этого заслуживаешь, — сказал тот звенящим от раздражения голосом. — Заслуживаешь моего внимания, моего члена в своей заднице. Ты производишь не слишком приятное впечатление, и Алексу придется заплатить за свои сказки о том, какой ты замечательный любовник и в каком отчаянном ты положении, потому что ты просто тратишь мое время зря.
Несмотря на всю нарочитость поведения Кирка, сейчас он был искренне недоволен, и Стерлинг понимал, что небезосновательно. Он делал одну ошибку за другой, от напряжения и жажды становился неуклюжим, когда хотелось быть самим совершенством.
Он закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Нужно все исправить. Сделать так, чтобы Кирк захотел поиграть с ним, ивытащить из дерьма Алекса. Он сумеет, сумеет.
Заставить себя смириться, не испытывая должного уважения к Кирку, было нелегко, но Стерлинг тихо, виновато заскулил, словно щенок, подполз ближе, наклонился и прижался губами к кожаным ботинкам Кирка. Это было самое унизительное, что он когда-либо делал, и его затопили стыд и возбуждение. Он перестал думать о том, чтобы отступиться и уйти — он зашел слишком далеко. Это напоминало день, когда он вырвал у Оуэна согласие стать его Домом; Стерлинг испытывал то же нетерпение, ту же иссушающую жажду, которую просто необходимо было утолить, и плевать на последствия.