Под ногами громко заскрипели половицы - лестница осталась внизу.
Кот оказался в тесном коридоре, один конец которого упирался в дубовую дверь, ведущую наружу и закрытую на огромный засов, а другой - в таинственную комнату с кованым ящиком.
Внутри мельницы не было сокровищ, зато работал сложный механизм, над устройством которого стоило поломать голову.
Возвращаться назад по вырытому лазу и подниматься по веревке не хотелось, поэтому Никита пошагал к двери с засовом.
Уже у порога нога с хрустом наступила на что-то мягкое…
В свете зажигалки матово отсвечивали две полуистлевших упаковки бумаг, перевязанных обычными бечевками.
Толстенный слой пыли на полу со следами единственного человека, державшего в руках старые письма, подтверждал мысль о том, в колодец никто из «односельчан» не спускался по крайне мере в течение этого года.
Дверной засов отошел беззвучно. Дубовая дверь отворилась сантиметров на сорок, как раз на столько, чтобы осторожно выскользнуть наружу, не привлекая всеобщего внимания.
Дверь осталась открытой – пусть настырные наблюдатели днем увидят, что процесс расшифровки схемы начался.
Еще пару минут Кот потратил на веревку в колодце.
Луна, выглянувшая на короткое время из-за туч, тускло освещала мельницу. Но в её бледном свете всё вокруг казалось излишне зловещим и по-киношному таинственным.
В «свою» избу возвращаться по тропинке не стоило. Там могла быть засада. Пришлось перейти речку вброд и продираться с её противоположной стороны.
Непролазный кусачий кустарник безжалостно задерживал в пути. Где-то поблизости ухал филин, а какая-то неврастеничная птица издавала скребущие ухо звуки, больше похожие на предсмертные крики.
Когда дверь временного деревенского пристанища закрылась за Никитой, часы показывали два ночи. Спать оказалось не на чем: единственную ржавую кровать унесли «доброжелатели».
Кто-то продолжал диктовать гостю свои законы. Или просто мстил! Вряд ли такими мелкими пакостями стал бы заниматься мужчина…
Никита пробрался в пристройку для сена и улегся прямо за покосившейся дверью на охапку перепрелой травы. Вместо подушки под головой оказалась сумка с письмами.
Организм отключился сразу. Сон был глубоким и напоминал наркоз перед серьезной операцией.
***
Разбудили Никиту петухи. Они надсадно надрывались, пытаясь перекричать друг друга. Даже в такой малости существовала беспощадная конкуренция.
Шесть часов утра. От зевоты разрывало рот.
Кот достал из сумки остатки копченой колбасы и потекший от жары сникерс. Громко рыгнув, запил все это непотребство минеральной водой.