— Это все хорошо, только ты что-то мыслью растекся — возвращает меня в русло Сергей.
— Мысль простая. Вот выхаживали тут бегемотиху по кличке Красавица. Очень трогательная история. У бегемотины кожа особая. Ей надо в теплой воде почаще находиться, иначе трескатся и заживает плохо. А тут воду отключили, холодрыга, служительница эту громаду камфарным и касторовым маслом смазывала, грели как могли. Бегемотина была очень боязливой, от бомбежек в панику впадала, служительнице приходилось в бомбежки рядом находиться, гладить эту громаду, успокаивать — животина в присутствии служительницы и впрямь в себя приходила. В общем — спасли самую крупную в Европе особь. Или вот как раз гамадрила родился в блокаду, так из роддома выдавали в день поллитра молока. Выжил детеныш гамадрила.
— И?
— Да что и… Та же бегемота — это считай пять тонн мясопродуктов. Вот я и не знаю — что лучше — что бегемот выжил, или хотя бы десяток или поболе умерших от голода людишек на его мясе выжили бы. Или что ценнее — детеныш гамадрила или человеческий? Человеческие-то мерли тысячами… Не, я понимаю, что золотом плачено и тот же бегемот такое же ценное оборудование, как и токарный станок… И все же…
— О, кстати! А что с хищниками сделали? — сбивает меня с настроя почему-то заинтересовавшийся Енот.
— Кого успели — эвакуировали. Кого не успели — пристрелили. Опасность была высока, что под очередными бомбами на волю не обезъяны уже разбегутся. Бомбили-то все время — на Петроградской стороне на территории аттракционов в парке были склады продовольствия.
— Это что за аттракционы? Где?
— Да американские горки — они как раз были, где угол зоопарка, что на Петропавловскую крепоть смотрит. Вот там их знаменитый купец Елисеев построил в начале века. Потом в тридцатые годы сгорели. Восстановили быстро, 1200 метров путей, семь поездов по два вагончика, народ туда валом пер. Особенно если учесть, что обниматься прилюдно было неприлично, а тут допускалось. Вроде как девушку свою оберегаешь. Ну а в 41 там склады тайно организовали, видно рассчитывали, что немцы не будут аттракционы долбать. Немцы знали про склады. Да и ракетчики с земли помогли навестись — многие эти ракеты зеленые видели. Ну и сгорело, пожар был не меньше, чем на Бадаевских, только о нем мало кто вспоминал. А после войны пепелище зоосад под себя прибрал… Так что немудрено, что в зоосад прилетало все время.
— И ты, попугай ученый, не мог с такими знаниями бабе этой растопыренной рот заткнуть? — удивляется Енот.
— Ну, я растерялся…
— Похоже, зря. Медведей-то в блокаду порешили? — уточняет с интересом Серега.