Фигура человека склонилась над ним, в изголовье раздался писк, затем волна тепла пробежала по телу.
– Ну вот, Глеб Сергеевич, уже намного лучше, – голос был незнаком.
Перед прояснявшимся взором медленно детализировались предметы окружающей обстановки.
«Отсек космического корабля?»
Слабая гравитация, мягкие толчки, переходящие в едва заметную вибрацию, – ощущения, характерные для маневрирования корабля в открытом космосе, да и низкий свод отсека, закругляющиеся стены с выступающими ребрами жесткости не имели ничего общего с отделкой или архитектурой обычных зданий.
– Где я?..
– Не напрягайтесь, после криогенного сна усилия противопоказаны, – ответ уже не ошеломил, он лишь подтвердил промелькнувшую догадку. – Ваш организм весьма ослаблен. Последствия полученных ранений. Помните последние события?
Глеб внял предупреждению и ответил взглядом, движением век: да, помню.
Стремительно приближающийся штурмовик ВКС России. Ракета, выпущенная по укреплению в скалах. Всплеск пламени и… тьма.
– Вы потеряли много крови. У нас не было иного выхода, кроме применения интенсивной биорегенеративной терапии, которая, к сожалению, чрезмерно истощает организм. Затем, когда раны затянулись и ваше состояние стабилизировалось, пришлось воспользоваться криогенной камерой – ее система жизнеобеспечения позволила продолжить медленное, но неуклонное выздоровление. Мы, честно говоря, опасались за ваш рассудок, невозможно было прогнозировать, как скажется криогенный сон на процессах высшей нервной деятельности, ведь вы были контужены, получили серьезную черепно-мозговую травму.
Слова незнакомца казались Глебу нескончаемым мутным потоком, омывающим сознание. Он хотел получить внятные ответы на несколько вопросов и впасть в спасительное небытие, – внезапно вновь навалилась неодолимая слабость.
– Вам лучше поспасть.
– Тыгын?.. – он едва шевельнул губами.
– Извините, я не понимаю, о ком речь. Вы, Глеб Сергеевич, были моим единственным пациентом на протяжении последних семи месяцев. Повторю: вам нужно отдохнуть. На все вопросы вам ответят, но позже.
Незнакомец так и не представился, снова склонился к изголовью, что-то переключил, и сознание Глеба затуманилось.
Он сопротивлялся, осознанно, но недолго.
Последнее, на чем смог сфокусироваться взгляд, была поднятая каплевидная крышка криогенной камеры, по ободу которой шла надпись:
«Транспланетные перевозки. «Альфа».
Вязкая тьма подступила к горлу внезапным спазмом.
* * *
Во второй раз Глеб очнулся в полном одиночестве.
Большинство болезненных ощущений исчезло, он прислушался к собственному организму, но даже не смог определить, куда был ранен.