— Сколько стоит все открытие?
— Первые два месторождения, за которые я получил Госпремию, содержат около 410 тонн. Это преимущественно палладий, меньше платины, еще меньше золота и родия плюс добавка никеля и меди. По современным мировым ценам, а они выросли в разы в 2011—2012 годах, стоимость этих месторождений около 30 миллиардов долларов. Сейчас открыты еще три месторождения, то есть всего запасов около 1000 тонн.
— Что за передовой метод геологоразведки вы использовали?
— Нам удалось выявить рудную перспективность, не проводя на ранних стадиях поиска дорогостоящих буровых работ. В этом соль открытия. Мы научились изотопными методами улавливать микроскопические следы определенных изотопов в минерале, например урана в цирконе, который, распадаясь, дает дочерний продукт — свинец, и по нему определять возраст породы. Так же работаем и с другими изотопами. По их соотношениям определяем возраст пород и руд, глубину их формирования, многие другие геологические характеристики. Скажем, у нас на Кольском полуострове платино-палладиевоносные — это очень глубинные магматические породы с абсолютным возрастом от 2 миллиардов 530 миллионов лет до 2 миллиардов 400 миллионов лет. А вот печенгские медно-никелевые месторождения, которые разрабатываются «Норильским Никелем», менее глубинные и возраст их меньше — около 2 миллиардов лет.
— Как родилось изобретение?
— В 1986 году, в начале перестройки, я пришел директором в большой научно-исследовательский институт, где работало около 500 человек. Многие из них могли остаться без работы из-за сокращения бюджетных ассигнований. Я понимал: чтобы выжить, необходимо придумать что-то новое, важное, может быть, заняться поисками нетрадиционных для региона, высоколиквидных на мировом рынке видов минерального сырья. Это в первую очередь золото, платина, палладий. На палладии в XXI веке будут базироваться новая водородная и гелиевая энергетика, автомобильная, авиационная, космическая промышленность. Вместе с платиной это стратегически приоритетные металлы. Известных месторождений их в российской части Балтийского щита тогда не было. Но анализ мировой геологической литературы и знание ряда особенностей месторождений в Южной Африке и Северной Америке подсказывали, что нужно искать новый, малосульфидный тип платинометальных месторождений в глубинных магматических породах, которые широко распространены в российской и финской частях Балтийского щита. Из зарубежного опыта было известно, что такие руды формируют мелкие, рассеянные скопления с низким содержанием металла (граммы в тонне горной породы), но с очень крупным общим содержанием в месторождениях (сотни и тысячи тонн металла). Для их поисков и разведки требовались хорошая буровая техника и современная химическая аналитическая аппаратура. Мы все это получили от руководства АН СССР после того, как в 1990 году к нам в Апатиты приезжал Гурий Марчук, тогдашний президент академии. В 1992 году мы организовали внедренческое предприятие «Пана», которое по государственной лицензии, подписанной Ельциным, работает до настоящего времени. Сейчас даже для академических институтов рекомендовано создание таких инновационных предприятий, а тогда мы, наверное, были первыми.