В недрах этой конвергенции произошло не просто слияние этих двух разведок, а перевербовка определенной части госбезопасности. Таким образом, западные либеральные силы просочились в недра советского истеблишмента, на самые высокие уровни государственной власти. Сначала в Комитет госбезопасности к Андропову, а потом и на самые вершины партии, когда Андропов стал главой — генсеком.
Именно Андропов через Горбачева был истинным творцом перестройки, целью которой был слом сталинского государства. Возрожденная либеральная машина, построенная по западным чертежам, стала переламывать СССР. По тем же законам, по каким она перемалывала империю Романовых. Перестройка — это мощнейшее, набиравшее обороты "организационное оружие", которое послойно уничтожало все опоры, символы, институты советского государства. Через 4 года работы этой машины СССР рухнул, от него, как от трухлявого дерева, ничего не осталось.
После прихода к власти ельцинистов эта машина продолжала действовать. 90-е годы — это триумф либерализма, когда продолжали истребляться все идеологические и экономические остатки советского. Помимо символов, подавлялись конкретные носители советской государственности. Истреблялся советский военно-промышленный комплекс, Советская Армия, советское образование, советская медицина. От государства в 90-е годы ничего не осталось.
Ельцинский период в России — это период отсутствия государства. Казалось, что на обломках этой российско-советской государственности вновь начинает выстраиваться какое-то странное государственное образование. Недаром в эти годы вновь заговорили о "Второй Хазарии". Модным стал израильский проект "Хазария". Еврейские историософы в Израиле говорили, что Хазария — это территория нынешней России, и евреи имеют право считаться наследниками российской государственности не в меньшей мере, чем русские или татары. Казалось, что полное изведение всех государственных и национальных основ в 90-е годы должно было предшествовать построению государства нового типа, "Второй Хазарии".
Однако этого не произошло. По причинам имманентным, во многом загадочным и до конца необъяснимым, Путин стал выстраивать традиционное российское государство. Он стал выстраивать его среди пепелища, которое образовалось на месте Советского Союза. Выстраивание этого государства было очень непоследовательным, робким и проходило в условиях, по существу, оккупации. Оккупации, которая была осуществлена либеральным "организационным оружием". По мере того, как у этого путинского государства возникали свои герои и полководцы, символы и институты, усиливалась схватка этого нового путинского государства и либеральной машины. Сегодня эта схватка достигла острых форм, является содержанием "оранжевой революции"