В октябре 1920 года отца назначают комендантом Крымской группы в период ликвидации войск Врангеля. После успешного завершения Крымской кампании командующего махновской группировкой Семена Каретника, вызванного в штаб Южного фронта, расстреляли, а махновским частям предложили разоружиться. Оставшиеся с боями против недавнего союзника, неся потери, пробились из Крыма в Гуляйполе с небольшой группой в количестве 250 человек — все, что осталось от армии после освобождения Крыма.
В начале 1921 года отца избирают членом штаба армии Махно, в ведении которого были вопросы войсковой разведки, и назначают адъютантом. С этого времени и до ухода остатков армии в августе 1921 года в Румынию отец беспрестанно находился рядом с Нестором Ивановичем.
Тогда, разоружив наряд пограничников, отец обеспечил переправу группы в количестве 77 человек — все, что осталось от некогда грозной повстанческой армии.
Начался период вынужденной эмиграции, продолжавшийся около трех лет.
За Днестром их разоружили и направили в город Бельцы, а затем в лагерь для интернированных — в глубь страны, город Брашов.
Махно, его жене Галине Андреевне Кузьменко, члену штаба армии Данилову и отцу разрешили жить в гостинице в Бухаресте. Дней через 8-10 отцу и Данилову, из-за отсутствия средств для проживания, пришлось уехать в лагерь, где содержались остальные махновцы. Так рушится версия о богатствах, якобы награбленных "бандой" Махно. При переходе границы отец снял с пальца перстень и отдал его жене Махно со словами: "Тебя, Галина, как женщину, возможно не будут обыскивать, а эта вещица пригодится, чтобы первое время как-то продержаться". Несмотря на то, что Нестор Иванович и Галина Андреевна жили бедно, на скудную зарплату плотника Парижской кинофабрики и гувернантки, легенда о несметных богатствах существует до сих пор.
Вернувшись в лагерь, отец вместе с братом Даниилом и остальными махновцами работал на лесоповале, а после расформирования лагеря работал в Орадя, Фогараше, Гимеше, Плоешти. Всюду с ним был и Даниил. Все чаще посещала братьев мысль о возвращении на родину.
И вот возможность возвращения появилась. Румынская сигуранца вынашивала идею создания диверсионного отряда для заброски на территорию Советской России. Подыскивали исполнителей и руководителя отряда. Бывший петлюровский сотник Гулий Ефграф Онуфриевич, с одобрения румынской разведки, предложил отцу возглавить диверсионную группу с целью дестабилизации обстановки в приграничных районах, организации грабежей, нанесения ущерба, угона лошадей, тем самым улучшить и свое материальное положение. Поразмыслив, отец дал согласие и занялся подбором людей, на которых можно положиться в таком непростом деле, а главное — таких, которые согласятся с тем, чтобы покончить с жизнью в эмиграции.