Генералы в России существенно отличались от генералов любых других стран. Если для стран Европы генеральский чин был сугубо связан с военным делом, и лишь в Англии, в ее самых беспокойных колониях, был административным, то в России генералы стали настоящей политической правящей элитой. Фактически до 80-х годов XIX столетия почти все государственные учреждения возглавлялись генералами или приравненными к ним чиновниками. И потому российское восприятие генеральского чина резко отличается от европейского.
Для европейца генерал — это прежде всего "человек войны", чье единственное ремесло — воевать. И иначе он просто не воспринимается. Европа воспитана на том, что генералы — суть военные профессионалы, "псы войны" в рафинированном виде. Исторически генералов привлекали только для военных кампаний, отводя им в мирное время лишь роль богатых безработных вельмож.
В России же все было иначе. Для нас генерал был не только и даже не столько "псом войны", сколько высшим администратором, организатором, "царевым оком". Генералы занимались строительством заводов и освоением Сибири, прокладкой дорог и наукой, картографией и разработкой рудников.
Генералов традиционно любил простой народ. Связанные кодексом офицерской чести, кастовой этики и морали, они казались простому люду не в пример честнее и порядочнее коррумпированного местного чиновничества. Традиционно количество административных генеральских должностей в России превосходило количество "строевых", то есть непосредственно связанных с армией. А количество генералов несопоставимо с численностью армии. Поэтому к 1902 году из общего числа генералов — 1386 — лишь 661 ( всего 48%) были "строевыми", а остальные административными. При этом в самой армии среди офицерского состава "административными" были лишь 1 из 9 (13%) младших и старших офицеров и 1 из 5 (20%) старших.
Революция уничтожила старую Россию, и в РСФСР, а затем в СССР, достаточно долго военная элита отсутствовала как таковая, сливаясь и не обособляясь от партийной. Генеральские звания армии вернул Сталин в 1940 году, и с этого времени начинается новая история генералитета в России.
Отношение Сталина к военным, и к генералам в частности, было, если так можно выразиться, "сурово отеческим". Ставя их, безусловно, выше всех остальных высших чиновников государства, он одновременно держал генералитет в жесточайшей дисциплине. Советский генералитет был уже очень мало похож на российский. Сталин относился к генералам чисто по-"европейски" — то есть требовал от них всего двух вещей: абсолютной преданности и умения побеждать врага. Но не подпускал к рычагам управления государством. Эту же традицию продолжили затем и остальные "генсеки". Советские генералы лишь на уровне начальника Генерального штаба и министра обороны впервые допускались к вопросам управления страной.