Народ видит и понимает, и говорит на своих сходках, в своих промерзших за зиму домах, что страну захватили воры. Разнокалиберные воры. Власть, которая сложилась при Ельцине — это власть воров, жуликов: от крохотного мерзавчика, сидящего где-нибудь в ЖЭКе или в сельской конторке, до крупнейших воров, сидящих в министерствах, правительстве. Иерархия воровства оставляет народ голым, босым, несчастным, бесправным. Если народ начинает протестовать — его душат, его втаптывают в небытие. Как спастись от этих воров, как создать государство, которое было бы свободно от них? Из послания следовало, что Путин будет строить государство в этой сложившейся воровской системе, не уничтожая ее. И невольно делаешь вывод: упрочение "властной вертикали", о которой он все время говорит, является упрочением "воровской вертикали".
Это послание стало слепком — пусть упрощенным, но слепком — с лица нынешней власти. Там видны надбровные дуги, виден подбородок — это своеобразная такая маска. Думаю, еще не посмертная маска с лица нынешней власти. Нам с этой властью предстоит еще некоторое время жить. Но принять ее мы уже не можем. Этот язык могут понимать разве что люди, близкие к Мамуту и Абрамовичу.
В.Ч.
Я слушал президентское послание в зале, не отрывая глаз от лица Путина, которое действительно напоминало маску. И невольно сравнивал с прошлогодним документом. Это, как говорят одесситы, две большие разницы. То был осмысленный трактат, составленный по всем канонам политической интриги — в нем были затронуты общенациональные интересы, общенациональные проблемы, обозначилась национальная философия. А здесь… Я даже не мог понять, как президент вообще согласился зачитывать такой текст. Складывалось впечатление, что это — кое-как склеенные обрывки из докладов на рутинных рабочих совещаниях в Кремле по разным вопросам. Вежливости ради, президент должен был бы, пусть по какой-то общей формуле, отчитаться перед народом, перед Федеральным собранием о сделанном за год. Видимо, у составителей были огромные затруднения в анализе реальных достижений или преобразований, и поэтому они решили утешить народ смехотворным сравнением, что в 2000 году российская экономика предъявила темпы роста, которых не было 30 лет. Ну а признание, что люди наконец-то стали получать зарплату, уместнее прозвучало бы на суде над ельцинским геноцидом. Вообще же президент предпочитал говорить о совершенно неосязаемых вещах. Ну, например, о том, что в стране выстроена вертикаль исполнительной власти… Как можно произносить такое перед лицом страны, где никто никому не подчиняется и где ни один закон и ни один президентский указ не исполняются в реальности, если это невыгодно чиновникам и бизнесменам? Или, например, заявляется, что остановлено расползание Федерации, мол, системой округов, как обручами, схвачена вся Россия, ставшая единой и неделимой. Ладно, не будем глядеть в сторону Северного Кавказа, но ведь каждый регион, каждый субъект Федерации живет по своим законам, и эти законы часто по-разному интерпретируются. Мы видели, какие были мучения для властей хотя бы в толковании закона о выборах. В третий раз Ментимир Шаймиев стал владыкой Татарии и с циничной усмешкой пообещал сразу после избрания, что в четвертый раз на выборы не пойдет.