Герти подняла голову и внимательно его оглядела. Их взгляды встретились. Кэффри покраснел.
- Мадемуазель, - сказал ОТРурки.
Герти повернула голову в его сторону.
- Я спросил у вас, верите ли вы в непорочность Богоматери?
- В не... что?
- В непорочность Богоматери.
- Я не понимаю, - сказала Герти.
- Это действительно таинство, - заметил Диллон, который довольно хорошо знал катехизис.
- Она не знает, кто такая Богоматерь! - воскликнул возмущенный Кэллинен.
- Да, настоящая протестантка, - сказал Кэффри с отсутствующим видом.
- Нет, - возразила Герти, - я агностик.
- Кто-кто?
Кэффри распирало от злости.
- Агностик, - повторил ОТРурки.
- Ну и ну, - сказал Кэффри, - мы сегодня узнаем много новых слов. Сразу видно, что мы в стране Джеймса Джойса.
- И что это означает? - спросил Кэллинен.
- Что она ни во что не верит, - сказал ОТРурки.
- Даже в Бога?
- Даже в Бога, - сказал ОТРурки.
Воцарилось молчание, и все посмотрели на девушку с изумлением и ужасом.
- Это не совсем так, - мягко возразила Герти, - мне кажется, вы упрощаете мою мысль.
- Сука, - прошептал Кэффри.
- Я не отрицаю возможность наличия Высшего Существа.
- Ну, бля, она дает, - прошептал Кэффри.
- Давайте заткнем ей рот, - сказал Кэллинен.
- И я питаю самое глубокое уважение к нашему достойному королю Георгу Пятому.
Опять глубокое молчание и всеобщее изумление.
- Да что же это... - начал Маккормик.
Он не закончил своей фразы. Пулеметная очередь прошлась по стене почты; осколки стекла от забаррикадированных окон посыпались на улицу. Две-три жужжащие пули залетели через бойницы в комнату. На первом этаже пулемет Кэллехера застрочил в ответ. Мужчины бросились плашмя на пол и поползли к своим ружьям. Стул с привязанной к нему Герти перевернулся; девушка лежала в очень неудобной позе и дрыгала ногами. Открывшиеся таким образом ноги оказались худенькими, но точеными и облегаемыми дорогой материей, не иначе как шелковой. Подобрав свой револьвер, Ларри подполз на четвереньках к пленнице и одернул ей юбку. Затем присоединился к сражающимся товарищам. В этот момент Герти поняла, что одному инсургенту она уже понравилась.
XXVI
- Хорошо еще, что успели доесть омаров! - сказал Гэллегер, высмотрев тень за штабелем досок.
Кэллехер зарядил пулеметную ленту.
Гэллегер выстрелил. Тень пошатнулась.
- Вот придурки! Чего они ночью-то суетятся? - сказал Гэллегер. - Мертвых прибавится, а их души не дадут нам покоя.
Он выстрелил еще раз. Тень снова неудачно пошатнулась и бултыхнулась в воду у дальнего конца моста.
- А душу этого, - сказал Гэллегер, - съедят омары.