Они вскочили все разом (за исключением Кэллинена, который стоял на посту) и встали по стойке "смирно".
- Не все сразу, - сказал Маккормик и посмотрел на Гэллегера.
- Есть, командир.
Гэллегер сделал несколько шагов и остановился.
- Неловко получается. Как я туда войду?
- Постарайся незаметно открыть дверь, - посоветовал ему Маккормик. Только не стучи, это будет некорректно.
- Дверь-то мы высадили, - сказал ОТРурки. - И засов выбили.
- Так что? - неуверенно спросил Гэллегер.
- Пойду я, - заявил Диллон. - Я женщин не боюсь, в туалете или еще где. А ты отнесешь Кэффри паек. Ему одному, наверное, там скучно.
- И сразу же назад, - сказал Маккормик.
- Я подожду, когда он вернется, - решил Гэллегер.
Затем он опять о чем-то задумался и выдал еще одно соображение:
- Может быть, она улизнула через сад Академии?
- Ты шутишь? - ответил ОТРурки. - Это невозможно.
- А британцы не могли подойти с той стороны? - спросил Кэллехер.
- Это невозможно, - повторил ОТРурки.
- Это почему же? - снова спросил Кэллехер.
- Потому что они слишком медлительны. Они подойдут с той стороны не раньше чем через неделю.
- Через неделю все будет уже кончено.
Бутылка виски пошла по второму кругу.
Появился Диллон.
- Мне не повезло, - сказал он. - В сортире ее нет.
Гэллегер стал собирать для Кэффри паек: виски, печенье и тушенка.
XLIII
Когда "Яростный" проходил мимо товарной станции Южной и Западной железной дороги, Маунткэттен сказал второму помощнику:
- Красивый город Дублин: доки, газовый завод, товарные поезда, загрязненная речушка.
- Вот все это мы как раз обстреливать и не будем.
- Не думаю, что почтовое отделение на набережной Эден представляет из себя архитектурный шедевр.
- Странное совпадение: невеста Картрайта служила именно там.
- Похоже, это его расстраивает.
- Никто его не заставляет бомбить свою зазнобу.
- Нет, но он сделает это. Ради короля.
При упоминании этой особы они встали по стойке "смирно" и на несколько секунд замерли. Судно, провожаемое взглядами толпящихся на набережной военных, гражданских и путешествующих, высаженных по причине железнодорожной неисправности, проходило перед вокзалом Северная Стена.
XLIV
Гэллегер открыл ногой дверь. Кэффри повернул голову и сказал ему:
- Поставь все на стол и проваливай.
- Хорошо, Сиси, - пролепетал Гэллегер.
Он поставил все на стол и замер, не в силах отвести взор от Кэффри. Тот уже успел забыть о Гэллегере и вернулся к прерванному занятию. Занятие оказалось распластанной на столе девушкой с растрепанными волосами, задранной до пупа юбкой и вяло свисающими ногами. Гэллегер перевел взгляд со своего озабоченного соотечественника на выглядывающую из-под него часть женского тела, а именно длинную белую ляжку, на которой четко вырисовывалась линия подвязки. Ее обладательницей могла быть только она, почтовая барышня, обнаружившаяся столь неожиданно, сколь горизонтально.