- Нужно признать, - добавил Маккормик, - что когда они впрягаются, то вынести они могут больше нас.
- Например, когда они рожают, - сказал Гэллегер. - Представляю себе наши рожи, если бы это пришлось делать нам. Правда, Кэллехер?
- Ты это к чему?
Он только что обрил подбородок и, отскоблив левую щеку, выскабливал правую. Мокрый от пота Ларри был нем как рыба. Только нервно шевелились пальцы на ногах на дне ботинок, но никто этого не видел.
- Мы, мужчины, - сказал Маккормик, - начинаем ныть каждый раз, когда приходится страдать. Они же, женщины, страдают все время. Они, можно сказать, для этого созданы.
- Чего-то ты разговорился, - заметил Гэллегер.
- А мне, - сказал Кэллинен не оборачиваясь, - мне на этих британцев насрать.
- Это приближение смерти делает его таким задумчивым, - во всеуслышание заявил Кэллехер, который почти закончил истязать ОТРурки. - Какой ты у меня будешь красивый, - прошептал он затем на ухо истязаемому.
- Мы, мужчины, - продолжал Маккормик, - что касается самого важного, вы меня понимаете?
- Еще как понимаем, - сказал Гэллегер, вылавливая из банки остатки самого важного.
- Ну вот, нам это всегда в удовольствие. А женщинам приходится много чего пережить начиная с того момента, когда они перестают быть девушками...
- Ну уж, - сказал Кэллинен, - не надо преувеличивать.
- Ну вот, ты теперь неотразим, - сказал Кэллехер, отпуская Ларри.
Тот встал и провел рукой по гладким отныне щекам.
- Красиво сработано, - сказал Гэллегер, хотя по всему лицу Ларри и выступили капельки крови. Он задумчиво посмотрел на свою пурпурную ладонь.
- Ничего страшного, - сказал Кэллехер.
- Я хочу есть, - сказал ОТРурки.
Маккормик протянул ему начатую банку тунца и кусок хлеба. Но погруженный в глубокую задумчивость Ларри к ним даже не притронулся. Он встал и направился к маленькому кабинету.
- Она, наверное, тоже хочет есть, - прошептал он.
Остановился и вернулся к своим соратникам.
- Вот я, я буду с ней корректен.
- А мне, - сказал Кэллинен не оборачиваясь, - мне на этих британцев насрать.
- Где же Диллон? - спросил Кэллехер.
- Сходи посмотри, - сказал Гэллегер ОТРурки.
- Она не может погибнуть, - сказал ОТРурки.
- Почему не может? - спросил Гэллегер.
- Это будет несправедливо, - сказал ОТРурки.
- Я приказал вам не говорить о ней.
- Она не должна погибнуть, - сказал ОТРурки.
- А мы? - спросил Гэллегер.
- Поделись тогда с ней своим тунцом, - сказал Кэллехер. - Хотя она, может быть, не любит слишком выбритых мужчин.
- А я ее люблю, - сказал ОТРурки.
- Хватит, - сказал Маккормик.