Как оказалось, эти ребята из Стрэтклайда вовсе не такие гениальные, какими себя воображают. Они знали, что я журналист, Стразерс даже подробно об этом распространялся, но разве кто-нибудь обыскал меня в то утро на Куагаче? Разве кто-нибудь нашел спрятанную у меня в пиджаке цифровую мини-камеру? Черта с два!
В десять тридцать Анджелина ушла с Дансо и маленьким лысым человечком — «ответственным за место преступления», как сказал мне Стразерс. Она должна была показать им, где пряталась, когда увидела, как ее отец просовывает взрывчатку в окно церкви и каким маршрутом он туда добирался. Они собирались все зарисовать и сделать трехмерное лазерное изображение для отдела криминалистики. Кто-то принес мне резиновые сапоги и перчатки, и мы со Стразерсом двинулись на север, следуя развешанным на деревьях надписям: «К зоне хранения тел сюда».
Туда вела тенистая тропинка, по которой я еще ни разу не ходил, тихая и прохладная. Справа от нее почва спускалась в сторону скал, время от времени с моря долетал порыв ветра, обдавая нас солеными брызгами. Слева от нас находился темный лес, где между стволами деревьев хлопала линия полицейского ограждения. За ней виднелись проложенные на земле белые линии наподобие сетки, пронумерованные красным маркером.
— Знаете, о чем я думаю? — подал голос Стразерс. — Здесь ведь полно ваших отпечатков, а?
В его тоне ощущалась враждебность.
— Да, наверное, — не глядя на него, ответил я.
— А как насчет церкви?
— Я был там один раз, — сказал я, — около пяти минут. Я уже вам вчера об этом говорил. Помните? Вчера в участке у меня взяли отпечатки пальцев.
— А что-нибудь еще? Может, ответственные за место преступления найдут там что-нибудь еще — волосы или другие, гм… следы? — Он нехорошо улыбнулся, обнажив желтые зубы. — Я имею в виду, старина, что вы провели на острове несколько дней, а между людьми всякое случается. Вы понимаете, что я имею в виду?
Я остановился. Он успел пройти несколько шагов, прежде чем понял, что я за ним не следую. Остановившись, посмотрел на меня. Кончики носа и ушей у него были красными от напряжения; за спиной раскинулись темно-синие просторы.
— Нет, — холодно ответил я. — Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Я просто пытаюсь представить, какого рода отношения у вас были с этими людьми. Хорошими они были или плохими.
— Хорошими — но не настолько, чтобы с ними трахаться, если вы об этом спрашиваете.
Стразерс засмеялся и, повернувшись, двинулся дальше по дорожке, вскинув вверх руки.
— Хорошо, хорошо. Я просто пытаюсь понять, что за атмосфера здесь была. Можете подать на меня жалобу — там в участке есть специальная форма.