Никогда не забуду дикую сцену, которую наблюдал на гарнизонной гауптвахте, где содержались арестованные по линии особого отдела. Будучи начальником караулов и обходя камеры, я услышал детский плач и душераздирающие женские крики. Плакал новорожденный ребенок Малькевичей, а кричала его мать, умоляющая дежурного лейтенанта особого отдела позволить ей покормить сына. Я не выдержал и попросил особиста разрешить несчастной взять ребенка — он в ответ нагрубил, посоветовав не лезть не в свое дело. Этого урока я не забуду — тогда я окончательно осознал, что такое особый отдел, выполнявший в армии функции НКВД. До сих пор слышу тот страшный материнский крик, до сих пор не могу понять, как мог мой сверстник-особист озвереть до такой степени.
К счастью, не прошло и двух лет, как подавляющее большинство арестованных, в том числе и наш комдив, и жена Малькевича, были реабилитированы. Во время Отечественной войны В. Д. Цветаев командовал армиями, стал Героем Советского Союза и генерал-полковником, а впоследствии, до самой своей смерти, возглавлял военную академию им. Фрунзе.
Но все это потом — а летом 1939 года нам пришлось идти в бой без него.
В мае из Монголии пришли тревожные известия о пограничном конфликте на реке Халхин-Гол, который быстро перерос в настоящую войну. По правде говоря, начались боевые действия для нас неудачно — японцам удалось потеснить наши войска, вражеская авиация господствовала в воздухе. В этих условиях, поскольку имевшихся в зоне конфликта сил было явно недостаточно, ближайшие резервы на советской территории получили приказ спешно готовиться к отправке в Монголию.
Среди подразделений, которые планировалось перебросить на Халхин-Гол, была и наша 57-я стрелковая дивизия, срочно переформированная в моторизованную. Полки доукомплектовали личным составом, вооружением и боевой техникой до штатов военного времени; дивизия получила автотранспорт с водителями, одновременно сдав конский состав и гужевой транспорт. С учетом уже имевшегося опыта боевых действий против японцев, особое внимание в нашей подготовке теперь уделялось ночному бою, в котором самураи были традиционно сильны, — прежде они не раз достигали тактических успехов, атакуя наши подразделения в темное время суток.
Наконец, в середине июля, после полуторамесячной усиленной подготовки, мы получили приказ на выдвижение в район боевых действий. До пограничного с Монголией поселка Соловьевск нас везли по железной дороге. Дальше дивизия должна была двигаться своим ходом — предстоял 800-километровый марш по бездорожью через пустыню Гоби. 24 июля перешли государственную границу. Расстояние до Халхин-Гола наши автоколонны преодолели за четыре перехода. Мне казалось, что за год службы в Забайкалье я уже успел притерпеться к местному резко-континентальному климату, но теперь мы пересекали одну из самых страшных пустынь в самое жаркое время года — зной был чудовищный, убийственный, сводящий с ума; постоянно мучила жажда; вода ценилась на вес золота — не только питьевая, но и для технических нужд.