В поле моего зрения появился человек в форме бойца РККА, которая вполне могла потягаться с моими обносками в плане убитости. Гимнастерка, конечно, была не такая вылинявшая, как моя, но количество прорех и пятен на ней просто поражало. Дополнительную оригинальность внешнему виду солдата придавала грязная тряпка (портянка?), сейчас исполняющая роль бинта на левом предплечье. Боец вполне недвусмысленно целился в меня из карабина, причем, несмотря на мою беззащитность, явно нервничал. Сразу же в кустах чуть спереди и справа раздался шорох, и из густой листвы выглянул ствол второго карабина. Невидимая рука, принадлежащая кому-то вне поля моего зрения, утащила куда-то мне за спину лежащий рядом трофейный маузер. Вокруг отчетливо повисло напряжение. Казалось, даже воздух сгустился в какое-то желе и упрямо отказывался лезть мне в легкие. Напряжение сгустилось еще больше, когда передо мной появился новый персонаж.
Этот выглядел поопрятнее того бойца, которого я увидел первым. И кроме того, был командиром. Хотя фуражки на нем не было, мне сразу бросились в глаза пары кубиков на петлицах. Лейтенант, значит. Впрочем, простым лейтенантом он пробыл недолго – командир чуть повернулся, бросив взгляд на продолжавшую растерянно хлопать глазами Олю, и на его рукаве я заметил нашивку, которую видеть очень не хотелось. Красная звезда с серпом и молотом плюс два узких угольника явно указывали на принадлежность этого персонажа к рядам доблестного НКВД. Сержант ГБ? Внутри все оборвалось. Знаете такое ощущение, будто где-то в животе раскрывается «черная дыра»? Если нет, то вам очень повезло. Мало приятного. А потом я снова обратил внимание на петлицы. Малиновые с черным кантом. Похоже, и в этот раз мне повезло. Вроде бы пехотный младший политрук?
— Кто такие?
Я попытался было встать, но боец с карабином занервничал еще больше, и от идеи, вытянувшись во фрунт, доложить по форме пришлось отказаться. Что ж, буду отвечать сидя.
— Товарищ младший политрук, извините, но о себе доложить не могу.
На звание не отреагировал. Хорошо! Значит, угадал! Абсолютно неуставным движением я указал на ссадину, оставленную на моем лбу встречей с деревом еще того, семьдесят лет тому вперед, и продолжил:
— Память отшибло. А девушка – с хутора в паре километров отсюда.
Политрук явно растерялся. На его лице, отображая ход мыслей, сменилось несколько выражений в спектре от удивления до хмурой подозрительности. Пока там не появилось выражение «расстрелять фашистскую сволочь!», я поспешил продолжить:
— Я у дороги очнулся. Рядом машина разбитая и трупы. Ничего, кроме имени, не помню. Наверное, головой ударился. Пошел по дороге и вышел к хутору под лесом. А там немцы мужика убили и вот ее, — я указал рукой на Олю, — хотели…