Со скрипом, но мне все же удалось встать. Наша компания была отконвоирована бдительным партизаном к шалашу, где нам предложили подождать. Капитан долго не появлялся. Наконец, откинув брезент, он вышел и уселся на свое бревно.
— Ну что, бойцы. — Прислонив костыль к бревну, капитан обвел нас внимательным взглядом. — Пока ваш командир не придет в себя, вы присоединяетесь к моему отряду.
Среди остатков нашего отряда пронесся вздох облегчения. Видимо, не один я боялся, что результаты ночного допроса сыграют не в нашу пользу. Лешка вон даже как-то приосанился.
— Оружия я вам пока не дам, и за пределы лагеря – не выходить, — продолжил капитан. — Митрофаныч, отведи их к кухне, объясни, что тут и как. Накормить и поставить на довольствие.
Митрофаныч просто кивнул.
— Выполнять! — И когда мы уже развернулись и сделали пару шагов в сторону, откуда доносились запахи еды, добавил: – Митрофаныч, как поедят – Найденова отведешь к Трепову, а девушку определи к раненым.
— Бут сделано, командир! — Митрофаныч на миг обернулся и кивнул. — Ну шо, хлопцы, пошли поедим чего.
Нет ничего вкуснее каши. Простой пшенной каши, без масла и мяса. Так думал я, уплетая за обе щеки выданный мне трофейным «ложко-вилом» нехитрый завтрак. Когда я последний раз ел по-человечески? Хлеб, грибы, корешки всякие, еж жареный… По-моему, последний раз я нормально ел еще в своем времени. Пока мы, оголодавшие за время хождения по лесу, поглощали завтрак, Митрофаныч, уперев голову в руки, посвящал нас в реалии жизни в данном конкретном партизанском отряде.
— Знач, так, хлопцы. Вы попали в партизанский отряд капитана Зыклова. С ним вы уже познакомились. Ладный офицер, да… Так вот. Командир наш, Семен Алексеич, определил вас к себе в отряд. Ваш-то еще лежит без памяти, а как очнется – они меж собой дальше разберутся.
— А как там товарищ младший политрук? — Гримченко оторвался от еды.
— Да как… Лежит в лазарете. Ему ж пуля в голову попала. Благо хоть краем прошла – токо клок волос вырвала. Фелшер говорит, шо черепушка-то у него целая, а вот как в себя придет – не знает. Значит, оружия вам пока не положено. Из лагеря тоже выходить нельзя…
— Товарищ… — Неугомонный Гримченко снова перебил Митрофаныча, но потом замялся, не зная, как того называть.
— Зови меня Митрофанычем, — видя заминку, пришел Саше на помощь партизан. — Я тут навроде заместителя у Семена Алексеича.
— Митрофаныч, — продолжил Гримченко, — а почему вы командира офицером назвали? Нету ж уже давно офицеров!
— Командир, гриш… — Митрофаныч хитро прищурился. — Так командовать-то и фельдфебель какой может. А Семен Алексеич – настоящий офицер. Как его благородие штабс-капитан Пелеев, царствие ему небесное, под которым я в германскую войну служил.