Тот от растерянности промямлил:
— Тесновато у нас будет, — но тут же устыдился своих слов и смущенно замолчал.
— В тесноте, да не в обиде, — решительно сказал Иван Тимофеевич. — На общих нарах мужикам места хватит, а вам отдельные соорудим.
Пока Богатырев расспрашивал гостью о цели ее прибытия в тайгу, подошли остальные промысловики. Присутствие женщины взбудоражило всех зверобоев: они и рады были ей, и боялись, как бы не прибавила она им хлопот. Но уже с первых минут общения с ней все поняли, что Наташа — самостоятельная девушка, умеющая быть не в тягость окружающим. Да и жизнь леса, хотя и по книгам, знает не так уж плохо.
За общим ужином все расхваливали приготовленный Наташей суп.
— Оставайтесь у нас стряпухой. Мы вам и пай выделим из добытой пушнины, — полушутя-полусерьезно предложил Степан.
Наташа поблагодарила за предложение. Она готова была пустить в ход все свои познания в кулинарии, лишь бы охотники приносили ей как можно больше звериных тушек для анализов и она могла бы наблюдать за промыслом.
Увлеченные пушниной, Матвей и Маркин так и не удосужились сходить за найденным в лиственнице медведем. Недостатка в мясе не было, и они решили взять его перед отъездом с промысла. Появление в зимовье девушки возбудило у молодых парней желание как-то проявить себя. И Матвей вспомнил об этой берлоге. И хотя взять медведя представлялось делом трудным, это был подходящий случай блеснуть своей охотничьей удалью. Он предложил Наташе принять участие в охоте.
— Вы на серьезных охотах, поди, не бывали, хотите посмотреть, как добывают медведя? Есть у нас на примете неподалеку берложка, может, сходим?
— С удовольствием, — ответила девушка. — Я и фотоаппарат прихвачу. Но почему вы мне разрешаете только смотреть? Я хочу участвовать. Вы мне должны, как женщине, предоставить право первого выстрела.
— Медвежья охота — дело не женское.
— Не согласна. Я знала колхозниц, убивавших медведей, и даже изнеженные дворянки в старину охотились на этого зверя. К тому же я охотовед.
— Уговорили, так и быть, — стрелять будете первой.
Матвей не прочь бы идти на берлогу вдвоем с Наташей, но, понимая сложность предстоящей охоты, он предложил Маркину идти с ними. Тот отказался: стоит ли отрываться от соболевки, попусту тратить время, когда еще неизвестно, удастся ли взять зверя! Соловьев же согласился сразу.
За завтраком Иван Тимофеевич шутил:
— Не взять тебе нынче, Матвей, медведя. Белогрудка — зверь шустрый, гляди да гляди в оба, а ты на Наташу глаза пялить будешь!
— За меня, батя, не беспокойся, а в случае чего Наташа и сама не промахнется, — чуть покраснев, отвечал Матвей.