Кровь гулко билась в мозгу у Джейсона, но его ум был сверхъестественно четким и ясным, а руки дрожали от желания закончить начатое.
«Я должен убить его, — думал Джейсон, — я мог бы убить его, если бы мы были в каком-нибудь другом месте, если бы мы были одни!» Иногда Джейсон нанимал для других наемных убийц, самых лучших. Они получали за свою работу огромные суммы и никогда не попадались. Это, конечно же, было самое главное — не попасться. Убить доктора прямо там, в больнице, было бы глупостью даже по одной этой причине.
Джейсон помнил все, что сказал доктор Чарльз Натан — каждое слово, каждый жест, каждый оттенок. Он все еще придерживался этого иррационального мнения: доктор из-за своей некомпетентности дал его драгоценному ребенку умереть. Может быть, если бы доктор дал умереть также и Бренвен, то его можно было бы оставить в живых. Но он спас ее. Он следил за Бренвен в течение всей ее беременности, и после этого он спас ее вместо того, чтобы бороться за ребенка. Это было неправильно, совершенно неправильно. Этот ребенок стал бы началом династии! И Джейсон стал бы Богом для него; мальчик обожал бы своего папочку. Джейсон считал себя достойным обожания, и сейчас еще больше, чем раньше. Сейчас, когда он работал на международную группу людей, которые действовали на уровне столь могущественном, что все они были подобны богам… Не так, как его собственный отец, который был пустым местом, ничем, огромным разочарованием. Джейсон воспитал бы мальчика по своему собственному образу и подобию, оставил бы своего ребенка, своего наследника, как знак величия его отца на земле. Но сейчас всему этому не суждено было свершиться, и все из-за Бренвен и доктора Чарльза Натана. Они дали его ребенку умереть, поэтому теперь им тоже придется умереть. Это была высшая справедливость. Законы существовали для других людей, а не для Джейсона Фарадея.
Джейсон бесцельно час за часом ездил на машине, и в конце концов его гнев остыл, и он поехал в направлении дома. Он понял, что проголодался, и остановился в придорожном кафе, чтобы прихватить с собой порцию жареной курицы. Да, если бы он убил доктора Чарльза Натана сам, то, возможно, его бы поймали. С этой идеей надо расстаться, это не его сфера. Для этого есть другие, и всегда можно что-нибудь устроить. А что касается Бренвен… ей было бы лучше умереть там, в больнице. Может, она еще и умрет. Это для нее лучший выход.
Глубокой ночью Джейсон Фарадей проснулся весь в поту, дрожа от одного из своих ночных кошмаров. Он потянулся к жене, но ее не было рядом с ним, и на какое-то мгновение он смешался, не понимая, где находится. Но затем вспомнил все. Его ярость снова вернулась к нему. Он проревел: