Опыт подсказывал Бренвен, что из небольших фрагментов затем образуется большая картина, а уже из этой большой картины выделяется один-два куска, одна-две темы, которые захватят ее. Тогда в игру вступит ее настоящая специальность, и она снимет часовую программу. Или снимет серию коротких программ на одну тему. Но этого еще не произошло. Были обычные бездомные, душевнобольные, проблема наркотиков, бедняки, которых строительные подрядчики лишали их жилищ, и вообще гораздо больше хорошо организованных рассерженных группировок, чем она видела в Вашингтоне, но ничто не бросалось в глаза и не захватывало ее целиком.
Чтобы найти нечто свое, особенное, нужен был инстинкт, нужно было и разговаривать с людьми, и слушать их. Бренвен занималась этим день за днем. Выходные она посвящала собственным исследованиям; как только она отыскала Мендочино и сняла там домик, она уезжала в «Макклоски» всякий раз, когда ей представлялась к тому возможность. Она завоевала себе репутацию неутомимого труженика-одиночки. И эта характеристика не вызывала у нее возражений. Ей нравилось много работать, и, по крайней мере, сейчас она испытывала необходимость в новых близких друзьях. В душе она знала, что ждет, ждет Уилла. Но по мере того как шли месяцы и не было никаких известий, она попыталась забыть об этом и еще больше посвятить себя поискам той самой темы, которой она могла бы как следует заняться.
Когда она провела в Сан-Франциско уже почти целый год, то наконец такая тема пришла. Она получила разрешение провести два дня рядом с сотрудницей полиции по социальным вопросам и выяснила, как много времени уходит у этой женщины на то, чтобы отвечать на телефонные звонки или разбирать жалобы о пожилых людях, живущих в полном одиночестве. Эти люди, почти всегда женщины, провалились в щели системы социального обеспечения. Они не получали пособия, и поэтому обычные социальные работники ничего о них не знали; у них не было семьи, которая могла бы позаботиться о них, а все друзья уже умерли, оставив их в одиночестве. Бедных стариков просто не замечали, пока не происходило что-то из ряда вон выходящее, а затем вызывали полицию. Бренвен решила, что часовая программа на эту тему будет восприниматься очень тяжело, и поэтому решила вместо этого сделать серию коротких передач.
Съемки небольших пятиминутных фрагментов было очень легко организовать. Она снимала все неподалеку от станции, так как это была проблема, присущая всему городу в целом, проблема, которая не признавала ни географических, ни социальных барьеров; даже самые богатые не могли избежать этого, так как часто находились на попечении тех людей, которым они платили, чтобы те за ними ухаживали, а в выборе этих людей не всегда руководствовались здравым смыслом. Во время этих съемок Бренвен сама выступала перед камерой, брала интервью и делала комментарии.