Бичер наклонил голову.
— Добрый день, мисс Бренвен. Спасибо, что приехали. — Он отошел в сторону, давая ей возможность пройти в холл.
— Здравствуйте, Бичер. — Она с трудом проглотила застрявший в горле комок. — Надеюсь, мистеру Гарри не стало хуже?
— Нет. Все по-прежнему. Он целые сутки проводит в библиотеке, заставил меня перетащить туда его кровать. Я схожу за женой. Она готовит ужин.
— Не беспокойте ее. Я пойду прямо к Гарри. Я оставила небольшой чемодан и сумку в машине. Вы не могли бы их занести в дом?
Бичер снова наклонил голову. Он дотронулся до ее руки, когда она уже собиралась открыть дверь библиотеки.
— Понимаю. — Она расправила плечи и разгладила юбку своего серого шерстяного костюма. Потом, чувствуя на себе взгляд Бичера, открыла дверь библиотеки. Она вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
Просторная комната с высоким потолком была мрачной; там, где раньше на высоких окнах висели воздушные белые шторы, сейчас все было задрапировано тяжелыми занавесями неопределенного цвета. Занавеси были задернуты, и лишь слабый солнечный лучик, толщиной не более карандаша, пробивался внутрь. Бренвен не видела Гарри. Она использовала этот момент для того, чтобы собраться с мыслями и чувствами. Не только ее глаза были непривычны к темноте, но и сама комната казалась какой-то странной, неправильной. Она решила, что причиной этого является перестановка мебели, сделанная для того, чтобы уместить в библиотеке широкую кровать Гарри, которая сейчас стояла у самой стены.
Бренвен подпрыгнула, испуганная каким-то движением, которое она уловила краем взгляда. Темные тени двигались по потолку и книжным полкам. Сейчас она поняла, что тени отбрасывал огонь, горящий в камине. Одно широкое кресло стояло лицом к огню, а второго нигде не было видно. Бренвен подошла к камину и опустилась на колени рядом с креслом.
— Привет, Гарри, — сказала она.
Он не пошевелился, не посмотрел на нее и, казалось, даже не услышал. Гарри Рейвенскрофт выглядел так, как будто был уже мертвым. Его волосы стали совершенно седыми, длинными и тонкими, как будто бы они выросли уже внутри гроба. Руки, лежавшие на ручках кресла, судорожно сжаты и похожи на когти. Иссохшее тело было покрыто темным халатом из шотландки, а ноги обуты в черные бархатные шлепанцы. Его нос выдавался вперед, как клюв, а густые пучки бровей нависали над глазами. На него было страшно смотреть.
— Гарри, — тихо сказала она.
Ничего, никакого ответа.
Она подошла еще ближе и посмотрела прямо ему в лицо. Его глаза стали совершенно серебряными. Он почти ослеп. Ее сердце переполнилось любовью к нему, которая выплеснулась наружу в тот же самый момент, когда из ее глаз полились слезы. Бренвен обвила руками острые колени Гарри, положила голову ему на колени и начала всхлипывать.