Она продолжала.
— И вот пару ночей назад, когда я уже почти заснула, мне пришла в голову мысль: я уже чувствовала нечто подобное раньше. Не на прошлой неделе или в прошлом году. Раньше. Я все еще думала об этом, когда проснулась на следующее утро.
— Именно поэтому ты и спросила о перевоплощении.
— Да. Это… пришло мне в голову само по себе. Мне кажется, что я верю… Мне кажется, это объясняет тот факт, что я знаю некоторые вещи и не знаю при этом, откуда или почему знаю их. Карма? — Она улыбнулась и покачала головой. — Я не уверена, что мне нравится само слово. Оно выглядит подозрительно иностранным. Оккультным. Но если это действует именно так, как ты объяснил, то здесь объяснение, почему я чувствую себя такой увязшей в этой проблеме.
Гарри не верил своим ушам. Ему всегда казалось, что вера в перевоплощение так естественна для Бренвен.
— Ты хочешь сказать, что ты не всегда разделяла это убеждение наших предков?
— Нет. Я никогда не задумывалась над этим вплоть до настоящего времени. Мне кажется, ты забыл то, что я тебе говорила несколько лет назад, Гарри: моя мама водила меня в церковь, так же как и всех нас, а все остальное считала суеверием. Я так и не получила того, что ты мог бы назвать духовным образованием. Мама категорически запретила моей бабушке обучать меня каким-либо старинным обычаям, особенно после того, как та сказала, что у меня есть способность Видеть. Я уверена, что рассказывала тебе.
Гарри кивнул; он действительно забыл. Какая досада, что мать не дала бабушке свободы действий! Но с другой стороны, если бы она сделала это, он бы теперь не чувствовал себя так уверенно в роли ментора и учителя.
В то время как он раздумывал о своем, Бренвен начала собирать чашки после чая. Звон посуды привлек его внимание, и он сказал:
— Оставь все это для миссис Бичер и послушай меня. Я беспокоюсь о тебе, Бренвен, и ты только что призналась в том, что у тебя есть проблема. Ты не расскажешь мне, в чем дело? Давай я помогу тебе.
Она покачала головой.
— Ты не можешь помочь мне, Гарри. Я думаю, что никто не может, а особенно ты.
— Я не понимаю почему! — Гарри выглядел обиженным. — Тебе не приходит в голову, что твой друг Гарри Рейвенскрофт не лишен некоторого опыта и мудрости?
Бренвен улыбнулась: она не хотела обидеть его.
— Я согласна, что в своей пелерине ты похож на мудреца, а мудрецы вроде бы обладают мудростью.
— В таком случае… — Он смягчился.
Бренвен отвернулась. Она только что что-то вспомнила. Эта память, казалось, пришла из каких-то старых закоулков сознания, и перед ее глазами промелькнуло короткое видение: мудрецы, мудрец… мудрецы ослепляют, проделывая фокусы… клуб дыма, луч света, расплывчатые фигуры в стекле, отражения в зеркале… все это внешнее. Они могут не знать всего того, что, судя по их внешнему виду, знают. Они могут быть вовсе не такими мудрыми, какими кажутся…