Парк был открыт для всех, и никто не посмел бы препятствовать любому войти сюда — ведь у каждого жителя королевства было право прийти и обратиться к Ней. И всё же горожане редко ходили сюда, никто не хотел беспокоить Её по пустякам. Хотя она редко отказывала в просьбе. Все знали историю про купца, который трижды приходил к Ней и требовал горсть редкого жемчуга. В третий раз она ему сказала, что он зря пришел снова — ведь его жемчуг давно уже вырос в его же собственных почках. Только дети часто забегали в парк поиграть — но они не заходили далеко.
Лоинс привёл их сюда сразу же после аудиенции. Королева не пошла с ними, она лишь долго смотрела вслед из окна, как будто не успела сказать ещё что-то важное, пока они не скрылись за деревьями.
Как только они вошли в тень вековых дубов, их окружила тишина. То есть, было слышно звонкое пение птиц и шорох листвы, но звуки стали мягкими и почти незаметными, а краски летнего дня — нежными и чистыми, как будто ещё было раннее утро.
В холодную погоду в парке всегда было на несколько градусов теплее, чем за его пределами, но в тёплый летний день воздух оставался немного прохладным, очень свежим и кристально-прозрачным, только в глубине тенистых оврагов ещё висела голубоватая дымка. Деревья здесь никогда не сбрасывали листву, а лисы и олени вели себя нагло — ведь здесь никто никогда не охотился, а собаки наотрез отказывались преследовать дичь и принимались резвиться в траве, как щенки.
Они уже довольно долго шли по заросшей травой дорожке из потемневших от времени каменных плиток, хотя, если обернуться назад, над деревьями всё ещё можно было увидеть крыши дворца, как будто они отошли совсем недалеко. Едва приметная дорожка извивалась среди деревьев, так что иногда трудно было определить, в каком направлении они идут.
Наконец они вышли на берег маленького круглого озера. Деревья вокруг него почтительно расступились, открывая широкий луг, и только отдельные группки деревьев и кустов подступали к самой воде. На мягкой луговой траве ещё блестела роса; вдалеке между деревьями стлался прозрачный голубой туман, пронизанный золотыми солнечными лучами. Само озеро, освещённое солнцем, янтарно светилось изнутри в обрамлении тенистых берегов.
Лоинс остановился:
— Здесь её любимое место… если она никуда не отлучилась — то сама выйдет к нам, — негромко сказал он.
Некоторое время они стояли молча. Прошло ещё несколько секунд, и они одновременно увидели её. Она неслышно, как солнечный луч, появилась на небольшой поляне всего в двадцати шагах от них — или, возможно, она всё время была там, просто не хотела, чтобы её увидели сразу. Несколько секунд они не могли пошевелиться — настолько это было неожиданно и прекрасно. Она просто стояла, белоснежная и сияющая, и смотрела на них. Она была меньше лошади, и совсем не похожа на них. Единорогов не бывает, это знают все. И всё-таки она была здесь, хотя глядя на неё и трудно было поверить, что это существо реально. “Сияющая, как первый снег, прекраснее белой лилии и стремительнее весенней капели” — так сказал когда-то придворный бард, не в силах описать её словами. В действительности, она сама выбирала облик для себя. Она была единственной, и мало кто в галактике знал про неё.