Хейзл набрала в грудь побольше воздуха и жалобно спросила:
— Но, дорогой, почему мы должны переезжать? Я хочу сказать, ведь мы так счастливы здесь… Верно?
Он помедлил с ответом. Хейзл отметила, что Дик замялся уже во второй раз. Наступившее молчание повисло в комнате как густое облако дыма.
— Дик? — Хейзл внезапно побледнела. — Ты хочешь сказать, что несчастлив?
Он помотал головой.
— Милая моя… все не так просто.
Серьезность его тона заставила Хейзл застыть на месте, и, тут же погрузившись в уныние, она стала прикидывать, что же на самом деле муж пытается сообщить ей.
— Т-ты хочешь сказать, что встретил другую женщину? — высказала она догадку и почувствовала дурноту.
Дик расхохотался.
— Ох, Хейзл…
— Хватит! — взорвалась она, хотя реакция мужа вызвала у нее облегчение. — Если в твоей жизни появилась другая женщина, то я, черт возьми, хочу знать об этом, Дик Треверс!
Дик встал, и Хейзл поймала себя на том, что похотливо смотрит на его бедра. Да возможно ли так злиться на человека, подумала она, и в то же время понимать, что, если этот мужчина подойдет ко мне с целью заняться любовью, я не стану противиться? Конечно, он этого не сделает. Во всяком случае, здесь и сейчас: на диване, средь бела дня. Дик всегда держит в узде свои непомерные сексуальные аппетиты…
— Никакой другой женщины нет, — мягко сказал он. — И ты это отлично знаешь. Другие женщины меня просто не интересуют…
— Неужели? — позволила себе кокетливо усомниться Хейзл, не желая отказываться от предмета разговора.
— Разве что у меня было бы время и силы… Оп! — воскликнул Дик, когда в него полетела подушка, которая попала точно в цель. — Вы отличный стрелок, миссис Треверс, — пробормотал он, потирая подбородок, куда угодила вышитая бисером подушка. — Может, вам стоит заняться гольфом?
— Только не пытайся сменить тему, Дик, — весело предупредила она. — И если нет другой женщины, то тебе лучше не медлить с объяснением, почему ты несчастлив!
— Я ведь не говорил ничего подобного, не так ли?
Он остановился прямо перед ней, и Хейзл, к своему стыду, ощутила желание.
— Могу я присесть?
— С каких это пор ты стал просить разрешения?
— С тех пор, как ты стала швырять в меня вещи и вообще смотреть на меня как на отпетого злодея, — насупился Дик. — Так могу я присесть?
— Располагайся, — пожала плечами Хейзл, беспокоясь, что ведет себя отнюдь не как взрослый человек, но совершенно не знает, как овладеть ситуацией. По мрачному выражению физиономии Дика она догадывалась, что муж собирается сообщить ей нечто, чего она решительно не хочет слышать.