Пальцы Шелби на луке седла побелели от напряжения, а Леди, напуганная необычными действиями хозяйки, отошла немного в сторону.
— Стой спокойно, девочка, — быстро приказала Шелби, с ужасом представив себе, что будет, если лошадь отойдет еще на шаг. — Не двигайся, пожалуйста!..
Краем глаза Коди наблюдал за ней. Он сразу заподозрил, что она сильно ударилась при падении, и теперь убедился в том, что был прав. Но также он понял и то, что вмешаться означало бы ущемить самолюбие Шелби. Ковбой выждал, когда она вскарабкается в седло, и только после этого повернулся.
— Я поеду вперед и проверю, все ли там в порядке, — сказала Шелби, подъезжая к нему. — Джейк уже, наверное, устроил обеденный привал.
И прежде чем он успел ответить, она ускакала.
Несколько минут спустя после того, как Шелби появилась в лагере, разбитом на скорую руку Джейком, туда же приехали Джеми и Эва Монтальво, а еще примерно через час — Коди, которому пришлось отгонять корову и теленка к стаду.
Поверх жаровни, на которой шипели гамбургеры и хот-доги, Шелби наблюдала за тем, как он спрыгнул на землю, бросил повод, снял седло и легонько шлепнул Солдата по крупу.
— Иди-ка и ты перекуси, парень, — сказал Коди.
Не заставляя просить себя дважды, конь направился к зеленой полянке неподалеку, а его всадник — к леднику, полному пива.
Шелби переворачивала гамбургеры лопаткой и не спускала с него глаз. Из-за этой нелепой истории с обмороком она почти забыла об их недавнем разговоре, когда Коди имел наглость высказать сожаление о том, что они занимались любовью. Однако тех двадцати минут, что она ехала до лагеря, Шелби с избытком хватило, чтобы освежить память. Ею снова овладел гнев. С каждым шагом Леди этот гнев рос, и теперь она была так зла на Коди, что испытывала почти необоримое желание подойти к нему и сказать, как мерзко, гнусно, подло, низко он себя вел. Нет, подумать только, провести всю ночь в страстной любовной горячке с женщиной, от которой он на следующее же утро шарахается, как от Медузы Горгоны! А сверх того еще и сожалеет о том, что это вообще произошло!
Снова и снова слова его извинений эхом повторялись в ее ушах, и с каждым разом возмущение девушки повышалось еще на одно деление некоей невидимой внутренней шкалы. «Интересно, можно ли лопнуть от злости?» — думала она, глядя на Коди. Что ж, возможно, она и не из тех женщин, при одном только виде которых мужчины теряют голову; пусть она мало что смыслит в верховой езде, коровах и делах ранчо, но это еще не лишает ее права на нормальные человеческие чувства!