— И на девушке ты женишься славной, — сказали вы.
— О, разве вы ее знаете, сэр? — спросил Пим.
— Просто получил хорошие отзывы, — снисходительно заметили вы.
И отбыли, уверенные, что бросили в глаза Пиму еще немного звездной пыли. Но вы не учли того, что похвала ваша может вызвать обратную реакцию у Пима. Его раздосадовало то, что предстоящий брак уже получил одобрение Фирмы, еще не имея одобрения его самого.
— Так чем же ты все-таки зарабатываешь на жизнь, старина? Что-то я не совсем понимаю, — не впервые спросил его отец Белинды, прервав обсуждение списка гостей на свадьбу.
— Работаю в финансируемой правительством языковой лаборатории, сэр, — сказал Пим, следуя данным Фирмой указаниям о секретности. — Мы занимаемся обменами ученых из разных стран и организуем для них курсы.
— Мне кажется это больше похожим на Секретную службу, — сказал отец Белинды с этим своим хриплым смешком, как бы указывавшим на то, что он обо всем знает.
Будущей же своей супруге Пим рассказал все, что было ему известно про свою работу и даже больше. Он показал, как может одним ударом сломать ей трахею и без труда выдавить глаза двумя пальцами. И как он может раздробить кости на чьей-то ноге, если кто-то полезет к ней под столом Он рассказал ей все, благодаря чему стал тайным героем Англии, в одиночку наводящим порядок в мире.
— Так сколько же людей ты убил? — мрачно спросила его Белинда, сбрасывая со счетов тех, кого он покалечил.
— Этого мне не разрешено говорить, — сказал Пим и, стиснув челюсти, устремил взор на расстилавшиеся перед ним пустынные дали службы.
— Ну, так не говори, — сказала Белинда. — И ничего не говори папе, а то он все маме расскажет.
«Дорогая Джемайма, — писал Пим, воспользовавшись представившейся возможностью за неделю до великого дня. — Так странно, что я женюсь, а ты через месяц выходишь замуж. Я все думаю, правильно ли мы поступаем. Мне осатанела нудная работа, которой я занимаюсь, и я думаю поменять ее. Люблю тебя.
Магнус».
Пим с нетерпением ждал почты и вглядывался в болота вокруг тренировочного лагеря, не появится ли на горизонте ее «лендровер», возвещая, что она примчалась спасать его. Но ничто не появилось, и он остался накануне свадьбы один на один с собой — он шагал по ночным улицам Лондона и представлял себе Карловы Вары.
* * *
И каким же он был мужем, Том! Какой был отпразднован союз! Священники величайшего смирения, большая церковь, славящаяся постоянством своей паствы и преуспеянием в прошлом, скромный прием в похожем на склеп отеле «Бейсуотер», и там, в центре толпы, сам Прекрасный Принц, блестяще поддерживающий беседу с коронованными особами предместий. Пим не забыл ни одного имени, много и подробно распространялся о финансируемых правительством языковых лабораториях, посылал Белинде долгие нежные взгляды. Все это продолжалось, по крайней мере, до тех пор, пока кто-то не выключил звука, в том числе и Пима, и его слушатели таинственно не отвернулись от него в поисках причины, нарушившей течение беседы. Невидимые руки вдруг распахнули дотоле запертые двери в конце комнаты. И Пим тотчас понял — по ощущению в пальцах ног, по выбранному моменту и по наступившей паузе, а также по тому, как раздвинулась толпа, освобождая место, — что кто-то взмахнул волшебной палочкой. Вошли двое официантов, неся со всею грацией хорошо подмазанных слуг подносы с откупоренным шампанским и блюда с копченой лососиной, хотя мать Белинды не заказывала копченой лососины и не велела подавать шампанское, пока не будет произнесен тост за невесту и жениха. После этого повторилось то, что происходило в Галуорте во время выборов: сначала появился мистер Маспоул, за ним — тощий человек со шрамом от пореза бритвой, они встали по обе стороны двери, и между ними в комнату влетел Рик в костюме, какие надевают на Эскотские бега, — слегка прогнулся назад и, широко распахнув объятия, улыбнулся всем сразу.